Господи боже ты мой... Я убила их, убила... Не может быть, нет...
Все еще сжимая в гудящей эхом выстрелов ладони пистолет, я распахнутыми до невозможного глазами смотрела в серый сумрак с двумя раненными, стонущими людьми. Это сделала я! От их хрипа - с каким-то противным бульканьем, с почти прорывающимся стоном, - хотелось заткнуть уши и зажмуриться. Не слышать, не видеть! Так было нужно, нужно, ты защищалась, Наиля, все правильно! Но этот тоненький, разумный голосок терялся в реве крови в ушах, таял за барабанной дробью выпрыгивающего сердца, терялся за внутренним криком " Я. Убила. Их!"
Лихорадочно мечущиеся зрачки выхватывали или даже скорее дорисовывали едва различимые в темноте подробности. Рука, бесполезно прижатая к животу, с расползающимся по одежде темным пятном, ноги в огромных ботинках, искаженное гримасой боли лицо...
Господи, господи...
Не вставая, не отрывая взгляда от жуткой картины, юбкой елозя по бетонному полу, я отползла несколько шагов назад, потом перевернулась, поднявшись на четвереньки, и только тут, босой ступней упершись в подвально-холодный бетон, вспомнила о потерянной туфле.
Нужно найти ее. Нужно.
Пару секунд постоять, втягивая и выпуская воздух из легких. Все кончено, нет смысла думать об этом. Сунуть наконец поставленный на предохранитель пистолет в сумочку. Снова вынуть и открыть мобильник.
Ну давай, пожалуйста! Отыщись. И я тебя умоляю - не окажись где-то под одним из этих... из этих.