У Грегори было стойкое ощущение дежа вю. В криосне отношения с такой субстанцией, как время, приобретают абсолютно неформальный характер. Умом Атлас понимал что то его пробуждение было давно. Но вот субъективные ощущения и биологические часы — с ними не поспоришь. Чувствовал он себя сейчас как старый плюшевый медвежонок, забытый в песочнице — песок хрустит на зубах и наждаком дерет язык, а в животе — грязная вата и чей-то старый носок. Не то пробуждение, о котором мечтаешь после долгого кошмарного сна, в который превратились еще такие свежие воспоминания. Но выбирать не приходилось.
Осторожно открыв один глаз, Грегори увидел сначала лишь пляшущие в столбах света разноцветные пятна. Они постоянно меняли форму, ни на мгновение не останавливаясь. Мир перед глазами вращался, словно Атлас падал в глубокий колодец. Да уж, его собственный маленький День Велосипеда. Крепко зажмурившись, штурман резко открыл глаза. Пятна пропали — теперь их место занял уныло-белый потолок с плафонами дневных ламп, которые после тьмы сна казались едва не ярче солнечных зайчиков в ясный летний день. Не хватало только скрипа цикад.
"Незнакомый потолок".