Привалившись к стене, Джон с шумом выдохнул. Сердце колотилось как бешеное, каждый удар в ушах отдавался болезненным гулом. Поднеся ладонь к лицу, он увидел что пальцы слегка дрожат.
— Мать твою... — хрипло выдохнул морпех, сдвигая каску на затылок. Звон в ушах слегка утих и тут Делахью и услышал какой-то тихий стон. Сначала он подумал что баба или ее пацан разревелись, но потом понял что это был стон боли. Повернув голову налево, он увидел что Джонсон скорчился на земле, прижимая ладони к паху. Стонал, оказывается, именно он. В другое ухо влетел вопль капрала.
— Есть, сэр... Черт, шоколадка, тебе что, яйца отстрелили? — очумело пробормотал Джон, бухаясь на пол и подползая к сослуживцу. — Фрост, не стой как памятник, держи улицу!
Вытянув из ножен штык, Джон осторожно положил руку на бок Карла.
— Лежи спокойно, не дергайся, иначе я тебе шары отхвачу. — Наклонившись к паху черного, он тихо прошипел:
— Если меня сейчас кто-нибудь сфоткает, я этого урода точно задницей на ствол одену.
В нос ударил мерзкий запах. Очень такой... знакомый запах. Поднимая паховую пластину броника и делая первый надрез на штанине, Делахью прокомментировал:
— Твою мать, нигер, да ты обосрался.