Казалось, что за произошедшим Боря наблюдал откуда-то издали. Со стороны. Будто с камеры скрытого наблюдения, или же в кинотеатре, какие были когда-то давно. Человек. Темные волосы. На заплетающихся ногах поднялся по лестнице, и, едва не падая, поднял металлическую закорючку над головой. А потом рванулся вперед, будто не был еле живой только что. И мягкий пельмень тельца хедкраба будто бы лопнул под ударом монтировки. И тут все, будто из него жилы вынули, или марионетке ниточки обрезали. Кончился энерджайзер. Упал. Глубокий вдох, упор лежа...нет. Похоже, победоносный рывок окончательно разогнал яд по телу, и скоро будет крышка. Не покидало, впрочем, ощущение правильности происходящего, несколько неуместное. Но он-то сделал все правильно, и сколько мог. И все равно лежит без сил, умирает. Можно только смотреть. И мыслить. Пока. Мужик-антисемит. Опять в штаны наложил. Упал, да так, что чуть затылка не пришиб. И получил шапку из краба. Все. Из пересохших губ Рабиновича тихо вылетело:
- Лошара... - неизвестно, кому он это адресовал, однако, - Так тебе и надо...
Закрыл глаза. Собрался помирать.