Палуба, 20.30Начавшую оседать на палубу девушку с легкостью подхватил на руки оказавшийся рядом Джон Крисп - до этого момента канонир "Отважного" выпытывал из свободных от внимания доктора спасенных матросов подробности перестрелки с голладским кораблем, и сейчас подошел доложить Горману свои мысли на этот счет. По растерянному лицу Джона видно было, что ему больше всего хотелось бы побыстрее избавиться от неожиданно свалившейся прямо в руки добычи и удрать в свою каморку возле крюйт-камеры, а на не менее растерянном лице капитана читался вопрос "ну и где, черт возьми, их всех разместить?". В первом приближении этот вопрос Уильяму удалось решить, и боцману адресовался ещё один приказ - отгородить часть кубрика ширмой, и принести туда сухую одежду и полотенца. Посланный за штанами негр-слуга ещё не вернулся, и мисс Деннис вынуждена была спускаться в кубрик все в той же мокрой рубахе - впрочем, остальные спасенные тоже щеголяли в помятых и местами порванных одеждах, а относительно уцелевшее платье Элизабет вообще едва не утянуло девушку на дно.
Тело героини до палубы не долетело. Но вот про синяк на правой руке канонир, увы, не знал. Лапка будет болеть ещё долго... Крисп принес в кубрик, сгрузил, осторожно похлопал по щеке, убедился что пришла в себя и смотался нафиг :)
Штаны-таки притащил пажонок. Вот только, подлец эдакий, долго и вдумчиво изучал взглядом твое тело под промокшей и местами порванной рубашкой. Впрочем, потом сделал вид что смущен, стыдлив и вообще его тут нет.
Лазарет, 20.30Паузу нарушил Томас, смачно лизнув Патрика в нос. Парень кое-как вышел из ступора, и, так и не выпустив кота попытался выяснить у Маркуса, что же именно желает леди. В конце концов, пусть и с трудом, но выяснил, и бросился выполнять поручение.
Общее, 21.00Через некоторое время "Отважный" уже в полной темноте на всех парусах удалялся от места гибели пассажирского судна, стремясь покинуть район плавания голландского рейдера. Наспех проглотив остывший ужин, все разошлись - свободные от вахты отправились спать, графиня и герцогиня скрылись в каютах. В кубрике к мичманам и Роунжу присоединился потерявший память барон, а за легкой перегородкой, наспех поставленной корабельным плотником, ютились Блэр и Элизабет.
Тишину ночи нарушали только поскрипывание снастей, да тихий плеск кильватерной струи - если на борту брига и были желающие поговорить, то делали они это вполголоса, находясь под впечатлением от обилия событий первого дня плавания.