Проводив госпожу пугливым взглядом, я злобно зыркнул на кота и расслабился, стоило ей закрыть дверь. Аккуратно поставив тяжеленные ларцы на пол, я положил несессер на столик и оглянулся...
Да, не удивительно, что герцогиню повергла в шок подобная... простота. Признаться честно, даже у слуг в ее доме бывали комнаты и получше - что уж говорить о ее будуаре?
Но мне к счастью, было не привыкать к подобному. Я порой спал даже на псарне, а тут вполне себе приличная и просторная комната.
А если ее к тому же украсить как следует, то, быть может, тогда госпожа уже не будет так жестока к вечеру...
И я принялся исполнять приказы - в дело пошло все: и старинные гобелены с кораблями и бушующими под ними пенистыми волнами, и новенькая белоснежная скатерть, аккуратно покрывшая собой столик, и идеально выглаженное шелковое постельное белье, рассчитанное, правда, на большую ширину.
Буквально через полчаса трудов и стараний комната преобразилась: практически все стены были завешаны морскими пейзажами в голубых и глубоких синих тонах, кровать заправлена в нежно-сиреневый шелк, столик тщательно вымыт, а сверху на него был поставлен раскрытый несессер со встроенным в крышку зеркальцем.
Духи были расставлены в определенной, только госпоже понятной последовательности, а шкафчик забит тремя платьями, вытащенными мною - дорожными, разных фасонов и оттенков. Моя же лежанка располагалась на самом большом сундуке, с туфлями, надежно запертым на замок. Повзаимствовав выданное на госпожу белье, я соорудил себе вполне неплохую постель в дальнем углу...
И теперь все смотрелось значительно лучше - даже самому как-то стало полегче. Но чего-то, правда, не хватало.
Подойдя к окнам, я раздвинул шторы, и моему взору открылся вид на гавань с кормовой части нашего "Отважного". Яркое солнце, синие волны, голубое небо - все шло в тон устроенной мною спальни, но все равно чего-то не хватало...
Я раскрыл окна, чтобы проветрить каюту, и до меня, наконец, дошло - занавески!
Они были страшными: чуть желтоватыми и грязными по низу, поскольку терлись о плохо вымытый подоконник. Это никуда не годилось - госпожа от такого уйдет в священную ярость, и мне тогда можно будет забыть об удобстве моей новенькой постели и собственной спины.
- Нет, ну как так?.. - прошептал я, покачав головой, и принялся менять занавески.
К счастью, я захватил с собой пастельно-голубые и, прежде чем их повесить, тщательно вымыл подоконник, рамы и сами стекла... И потом понял, что теперь все было шикарно - приятные гобелены, аккуратная сиреневая постель и голубые занавески, слабо колыхавшиеся на соленом бризе. А там, за окнами - далекое-далекое море, ярко блестящее на полуденном солнце!
Я позволил себе даже присесть на один из сундуков, но тут же, ойкнув, встал. От красоты моя, простите, попа заживать быстрее не собиралась...
Гордый собой и полный надежды, что мне простят этого чертового кота, я вышел из комнаты, плотно закрыв дверцу, и направился на палубу в поисках госпожи.