Маркус осторожно, стараясь не пролить ни капли, поставил таз на пол, нашел пеньюар и с благоговением поднес рубашку тончайшей ткани госпоже.
И вот наступил тот момент, когда графиня обратила-таки свой томный взгляд на Малыша и заметила его помятость. Нет, Маркус, конечно, и в другие дни не походил на щеголя, следившего за своим нарядом, но сейчас помятость была особенной.
- Эм, госпожа, просто тот вор, он был очень тяжелый, и пока я его нес к выходу, он, понимаете, пару раз упал, а потом всю ночь орал, что он герцог Бяки... Быки... э... Бэкингым, и побил швейцара, а потом еще упал с лестницы, и об дверь ударился...