Марионетка... В умелых руках опытного кукловода, старого, мудрого, усталого мастера. Нити свивались в клубок, вплетаясь в ткань извилин, и вели куколку к ней, Валентине.
Старая ведьма ждала ее, это она послала Зов, услышанный, увиденный во сне, Зов пронзивший Валентину щемящим чувством опасности и мертвящего ужаса, загнанного туда, вглубь, где таились самые жуткие призраки знания.
Кто же ты, мудрая Николь, иссохшая тень женщины, лежащая в кресле? Из последних ли своих сил, собранных воедино, ты послала сигнал, достигший душ Ведающих, чтобы потом рухнуть без движения, покрываясь пылью, умирая заживо - и всё же, невероятным усилием воли ты выслала мне эту куклу, не так ли, Николь?
Как непохожа была эта замшелая, запущеная хижина на привычное обиталище Валентины.
Алфхилдр, прямая, как палка, выдубленная морем до каменистой твердости, сидела на нагретом солнцем белом камне и пронзительными белесыми глазами следила за припасами, привезенными на рыбацкой лодке.
Олаф, рослый могучий рыжебородый мужчина. староста ближайшего посёлка, почтительно склонился перед старухой, которая скрипучим монотонным голосом выговаривала ему за нерадивость сыновей, присланных на починку крыши. Парни стояли тут же, опустив понуро лохматые головы - и взгляд отца из-под кустистых бровей не предвещал им ничего хорошего...
Валентина медленно прошла по комнате, коснулась засохшего букета, издававшего тяжелый запах сладковатого тлена, повернулась к безжизненному телу старухи, провела своими чуткими пальцами по дряблой сморщеной щеке, присела на корточки, заглянула коту в изумрудные умные глаза:
- Я пришла, Николь. Отпусти куклу.