Улыбка девушки вдруг погасла, а затем снова расцвела с новой силой. Ее бледное лицо зарумянилось, словно спелое яблоко. Один из кучерявых, завитых локонов упал вперед.
- Ох, мсье, как приятно слышать родную речь.
Девушка была самой вежливостью.
- У вас красивое имя. Такое созвучное. Атьён Бонно.
Хищно улыбнувшись, она растянула каждый слог, коверкая французское имя как только можно.
Изящная рука протянулась за бокалом мартини, пальчики выловили одинокую оливку и отправили ее в рот. Зеленое зернышко покаталось на пухлых, ярких губах, словно говоря: «Тут так хорошо и приятно, последуй же за мной». Аннабель открыто флиртовала и даже не пыталась это хоть как-то завуалировать.
- Отнюдь не случайно. У меня важное дело, мсьё. – Загадочно улыбнувшись, девушка открыла ряд безупречных, идеально-белых зубов. – Но вот досада. Я вряд ли могу сказать вам о его назначении. Я думаю, и искренне уверенна, что вам придется говорить с той, кто нас собрала. Признаться, сейчас каждый сородич на счету. А нам понадобится помощь.
Открыв портсигар, Аннабель достала тонкую, ярко-голубую сигарету с белой каймой. Выставила руку вперед, ожидая, когда француз прикурит ей.
В голове раздалось сонное бормотание, сменившееся на нежный, ласкающий голос:
- Милый, ну зачем будить-то… я потом пропущу все самое интересное ночью и..
Но тут голос сменился криком, от которого трудно было не подпрыгнуть, в нем клокотал праведный гнев:
- Влюбился! Да конечно! Даже не думай об этом! В кого? В эту пигалицу? У нее нос кривой.