Абрахам шёл впереди, отмечая пройденные проходы зарубками. За ним - Микула, молча взиравший на эти чудеса. Последним идёт Вагнер, сначала вперяющий взгляд то в тьму вокруг, то вперёд, на фонарь Абрахама, но затем всё более поглощённый своим алым камнем. Этот камень... он так манит его. его свет так приятен... он горячий. Пахнет... Вагнер принюхался. Пахнет напалмом и "Полётом валькирий" его знаменитого тёзки.
- Эй, тут впереди что-то есть! Белое! Кажется, это...
Вагнера захватило какое-то новое ощущение. Когда он вспоминал об огнемёте, о фронте, оно поселилось у него в животе, как тепло от хорошего шнапса, и медленно распространялось по всему телу.
- У майора Hoffe была такая... Zünder!
Последнее слово вышло как-то по особому звонко. Словно огненное дыхание вырвалось у него изо рта.
- Zünder! Zünder! Zünder! - прогремело эхо. Алый камень в руке Вагнера превратился в безжалостное пламя. Пламя вырвалось у него изо рта, из руки, рванулось вперёд, затопило весь проход, поглощая идущих впереди. Микула громко и страшно заорал, когда пламя подожгло его ноги и охватило набедренную повязку. По большей части огромная туша крестьянина заслонила Абрахама, но ему тоже досталось. Правая нога истаяла, как воск. С воем Абрахам выронил лампу и откатился за выступ скалы в пещере, стены которой испускали, казалось, едва заметное белое свечение в свете его лампы. Теперь свечение было красным. Огонь, река огня - не греющего, а жадного, пожирающего пламени - текла по пещере под аккомпанемент воя Микулы. Сцена из ада.
- Зажигалка. - тупо сказал Вагнер, опуская руку. Река иссякла, потеряв свой источник.