Гром и молнии, потоки воды, что обрушивало небо на город. Старое здание - его выщербленные временем и климатом кирпичи чем-то напоминали ствол старого трухлявого дерева, пронизанного тысячей ходов.
Преступник стоял у самого края крыши, самый мерзкий из попадавшихся ему на глаза противников - бывший единомышленник. Что заставило его отступить с пути Истины - деньги? Честолюбие? Месть? В другом случае Ательман попробовал бы взять этого врага живым, чтобы лично задать эти вопросы. Чтобы понять, что для ищущего истину оказалось важнее, чем страх перед осуждающим взглядом Неба. Чтобы не допустить, чтобы подобное случилось с его друзьями.
Но сейчас было не до изысков - нож в руке бывшего сыщика дрожал у горла его пленницы, и Ательман медлил, медлил, заходя сбоку, пользуясь тем, что внимание врага было сосредоточено на стоящих перед ним друзьях сына Неба.
Маррен гипнотизировал Виктора взглядом, и вот поза злодея стала чуть расслабленней, рука с ножом немного отодвинулась от шеи девушки..
Вспышка - и последовавший почти одновременно грохот грома. Он стал сигналом, словно подтолкнув жреца - предатель, использующий невинных, не решающийся сойтись с противником в честной схватке - умри же, не от моей руки, но от руки Неба, что выносит тебе приговор!
Удар пришелся в плечо, в руку, - только так он мог быть уверен, что жертва не пострадает...
Разбег был слишком силен. Ательман налетел на врага, пробив копьем его плечо, и тот, улыбаясь, обнял жреца, уже падая вместе с ним вниз - вниз, далеко вниз, мимо пяти этажей щербатого красного кирпича, навстречу мостовым Шарна...
Вспышка. Яркая, чистая, словно последний в жизни удар молнии. Словно Небо решило забрать к себе своего сына, решив, что его смерть достаточно хороша....
...Храм. Он еще только первый неверный взгляд бросил на окружающий мир, и уже был уверен - это храм. Здесь чествуют богов - вот только каких? Небо не требовало таких храмов, и откуда в его владениях могут быть храмы иных богов? Нет..Нет, вместе со светом, со звуками, превращающимися в слова, произносимыми - жабой? - возвращались и прочие ощущения. Он был уверен, что не мертв. Что каким-то образом все еще жив, и не стал ни бесплотным духом, ни одним из воронов. Что-то иное случилось с ним...
Люди. С десяток людей вокруг него - девочка, мужчины разного цвета кожи, роста.. объединяла их пожалуй лишь одежда - у двоих рядом с ним одежды не было вовсе, все же остальные, кроме странного мужчины с железной рукой, были одеты в какие-то странные робы.
И только тут до него дошли слова говорящей жабы. Огромной говорящей жабы, что, держа за руки остальных, окруживших обнаженную троицу, выглядела..важнее. Значимее.
Боги. К кому он обращается? Неужто - к ним троим, судя по словам здоровяка, появившимся здесь из-за порога смерти?
И кем могла быть жаба, если смогла переместить его из родного Шарна в это... неизвестно где?
Всемогущий, что смог оспорить принадлежащее смерти...
Возможно, он действительно не шутил.
Не смущаясь особенно собственной наготы, и не видя, чем прикрыть ее, Ательман опустился на одно колено, и склонил голову:
- Приветствую тебя, о называющий себя Горголором, и благодарю, что спас меня от верной смерти. Я, Ательман, сын Неба, рожденный в племени Вранокрылых к востоку от Шарна, готов служить этому миру, если такова моя плата за мое воскрешение. Скажи мне, как называется этот мир, и что я могу сделать для него?