Мачту убрали, и капитан, превратив свой камень в пару сапог, удобно облекших его ноги, спрыгнул на водную поверхность. Не гладь, нет - потому что валы вздымались всё выше. Проа было более десятка метров в длину, и было довольно устойчивым. Капитан взял с носа веревку и, выдохнув, побежал по воде, заставляя стихию несколько присмиреть на своём пути - словно сглаженная вылитым на волны жиром, она успокаивалась в его кильватере. Капитан бежал быстро, но тяжелое проа не давало ему набрать даже близко такую скорость, какую он мог бы развить сам. Чудовищное присутствие Хозяина тутошних марей все сильнее чувствовалось, а черная туча уже почти добралась до них. Капитан тянул, а остальные, вцепившись в борта и в банки, сидели в проа, оглядываясь по сторонам. Когда катамаран взбирался на гребень волны, было видно на несколько миль вокруг - грозная, величественная картина пенящегося в ярости моря, которую никогда не забыть тому, кто хоть раз его видел. Лодку шатало, качало, бросало в ямы между валами, но Капитан, закусив губу, каждый раз выволакивал её, тяжелый, неуклюжий свой груз, на новый вал, словно бурлак. На очередном подъёме Абрахаму показалось, что он увидел огромный силуэт на горизонте, но его очертания были так странны и ужасны (или это просто воображение разыгралось), что он не решился даже сказать об этом Чаку. По мере того, как они приближались к тому первому острову, с которого начали свой путь в этом мире, ветер все усиливался. Туча заполнила полнеба. Когда берег был уже ясно виден, море вдруг отступило от него, ушло, оставив проа на скользкой отмели. Когда боги оглянулись, то увидели, что за их спинами вырастает огромная, невероятная гора воды, словно висящая между небом и землёй. стало почему-то холодно, ветер стих.
- Бежим! - хрипло выкрикнул капитан. - Я попробую чуть з-задержать...
Зубы его стучали, лицо было бледным. Боги со всех ног понеслись к камню-порталу.
Чак успел заметить, как из проа вылез неизвестно где прятавшийся туземец - точнее, туземка, девочка-подросток. Оглядевшись, она в страхе упала на песчанное дно, усеянное мелкой галькой, и закрыла голову руками. Чак скрежетнул зубами и рванулся к девочке.
- Ты куда? - схватил его за руку-оружие Абрахам, не желая отпускать своё лучшее творение на верную смерть.
Чак не ответил. Легонько оттолкнул Эйба - тот отлетел на пару метров - и бросился к девочке.
- Вставай! - громовым голосом заорал он, перекрывая шум бури, суровый и страшный даже на фоне огромного цунами. - Вставай и иди!
Девочка вскочила. Ей было лет пятнадцать или шестнадцать, худая, маленькая, с небольшими острыми грудками. Лицо её было так искажено страхом, что нельзя было понять, красивая она или нет.
- Вставай и иди со мной! - прогремел Чак. - Отвратительно и недостойно умирать, скорчившись, как червяк!
Он схватил её за руку и потащил. Остальные двое уже вовсю бежали к камню. Водяная гора нависала над ними, как второе небо. Успеют ли они? Они не успевали.
"Мы успеем. Мы боги. Мы не умрём глупой смертью из-за нехватки нескольких секунд!" - Чак оскалил зубы в звериной усмешке. - "Не умрем."
Время замедлилось вокруг него, выгнувшаяся водяная гора высотой с небоскрёб застыла над головами. Чак бежал, таща за собой девочку, как куклу. Они догнали Абрахама и капитана, перегнали их в паре метров от портала (к счастью, капитан инстинктивно или благодаря искусству навигатора вывел их прямо к нему, иначе им был бы конец).
Кинематогрофист метнул девочку в тёмную дыру портала и потом проделал то же самое с подбегавшими Абрахамом и капитаном. Правая рука отдалась болью, но боль как будто отдалилась, стала вместо реальности чем-то вроде картинки на экране. Его левая рука была гораздо сильнее правой, ею можно было метать булыжники, словно катапультой - выдержало бы плечо. Сам он прыгнул в портал, когда волна уже ударила в берег, сотрясая землю и поднимая стену грязи и песка. В последний момент. Чтобы было ярко. Как в кино.
...
Они пришли в себя в уже знакомой комнатке с песком. Из портала хлестала вода, впитываясь в песок пола. Сдвинулся с места камень, закрыв портал и отсекая поток. Вернулись. Они вернулись.
Чак подошел к выходу в их родной мир - и попробовал просунуть туда правую руку. Рука вспыхнула острой болью - он же расшиб её о лоб Эйба. Наткнулась на холодный камень, который не поддавался, как его ни толкай.