Однажды, еще живя в Чингиз-Хануме, под крышей отцовского дома, Саид с другими юнцами убежал в город. У него было несколько заработанных дирхемов - что-то выдал отец, что-то заработал и накопил он сам, юноша очень хотел купить настоящую саблю. Свою. Ибо, как учил отец – оружие воин добывает себе сам. В бою или, в крайнем случае – покупает, не чинясь с расходами. Такую саблю продавал оружейник Салим – простую, ножны без украшений, зато из дамашикской стали, резавшей платок в воздухе. Однако юнцы потащили его дальше, в питейную кривого Вахида, уговаривая, что пора уже встать взрослым «по-настоящему» и только после этого Саид будет иметь право купить себе клинок. Будущий Ходжа и не заметил, как пронеслась ночь. Грязные ковры, вино, булькающий кальян с гашишем. Потные извивающиеся тела черных наложниц. Наутро Саид вернулся домой, потеряв не только деньги – пришлось заложить чалму и расшитый пояс. Цветом лица юноша был похож на неспелую смокву, а голова трещала так, будто там призывали на молитву все муэдзины города. Встретивший его отец, почтенный Хасан бен-Хани, только покачал головой, да облил колодезной водой из деревянной бадьи. Хасан был человеком суровым, но считающим, что пороть можно только невольников. Однако, наказание, придуманное им, было куда страшнее.
-Сын мой! - Сказал он тогда. – Настоящий воин должен всегда идти до конца. Поэтому, чтобы ты понял свой проступок, продолжим веселье.
Следующий день и ночь, отец сам подливал вина в чашу Саида и подавал трубку кальяна, отлучаясь только на молитву. Через сутки такого «веселья», юноша уже не мог смотреть на спиртное и курительные принадлежности. С тех пор напоить Саида можно было только, предварительно его связав…
Все это пронеслось в голове Ходжи Мощи, когда победитель Тимура и его спутники вошли в зал, уставленный столиками с яствами и напитками. Впрочем, со стороны никто не смог бы заметить, что Саиду претила обстановка или само празднество. Он, как и все восхвалял храбрость обоих бойцов, кричал здравицы и лихо опрокидывал себе в рот вино чашу за чашей. Вот только самый внимательный взгляд мог углядеть, что Ходжа плескал спиртное себе за плечо, хотя со стороны казалось, что он выпил чашу одним глотком. Памятуя о том, что они все не ели с утра, юноша заботливо подкладывал мяса остальным Ходжам или кричал на весь зал – «Еды моим спутникам, да будет благословен хозяин этого дома!». Когда же ему предлагали кальян, он неизменно передавал трубку соседу, показывая на горло и виновато разводя руками. До вечера он успел обсудить с хозяином дома различные способы закалки сабель, преимущества и недостатки копья перед тяжелым ятаганом и расспросить о приемах их племени, щедро делясь своими умениями. Но когда ночь сменила собой вечер, а светило стало заходить за горизонт, Саид устало зевнул, прикрыв рукой рот и, выслушав предложение Али и ответ Алима, согласно кивнул:
- Мои многомудрые братья правы. Благодарная молитва после славного увеселения – это достойное окончание дня. Я с вами, братья.