За миг до вспышки. Мгновение. Боёк с силой бьет по капсюлю. Взрывающийся капсюль воспламеняет порох в запальной трубке. Огонь молниеносно и неотвратимо приближается к детонатору, а смерть тихой и незаметной тенью нависает над бородатым русским и Доком, стоящим в исступлении во мгле темных коридоров метро. Взрывчатое вещество детонирует, неудержимая сила ускоренного окисления вызывает разрыв корпуса осколочной гранаты, происходит оглушительный хлопок: десятки, сотни осколков разлетаются во все стороны, встречая слабое сопротивление в виде мягких тканей, внутренних органов, костей, мышц, глазных яблок и половых органов. Всё.
Маленькая вспышка обрывает жизни, оставляет рваные нитки, лоскуты, взвесь едкого дыма и поднятой от взрывной волны пыли – писк в ушах заставляет морщиться и тупо водить головой из стороны в сторону, приложив к голове грязные ладони в перчатках с обрезанными «пальцами».
Осознание приходит быстро. Всё. Кончился Док, кончился Бородатый. Это война. Война – суровая штука, вещь страшная и зело противная, но воистину человеческая. Воевать могут только люди. Животные дерутся. За самок, за пропитание, за жизнь.
Человек воюет. За фальшивые ценности, за никому ненужные территории, за «просто так». Человек глуп и невежественен. И в этом его проблема.
Человек умирает. Лежит, изуродованный осколками, маленькими трехграммовыми кусочками металла в своих легких, в желудке, в коленях, в мышцах. Ему сложно передать всю гамму сильных эмоций, обуревающих его в данный момент, и всё, что он может сделать – выдавить предсмертный сиплый вой, который на деле представляет собой уродливую гримасу немого ужаса.
Всё.
Кончились они. Нету их.
Кореец медленно поднялся с пола, глядя на громыхающего автоматона корпорации. Доверять теперь некому. Если Билл мёртв – точно. Капитан.. он не заслуживает доверия. Пока нет. И, скорее всего, никогда его не заслужит. Никто из рода человеческого не заслужит.
Доверять можно только самому себе. И то – не всегда.