- Пиздец.
Иных слов не было. Перед глазами уже была новая картина произошедших тут событий. Ожившая история, прямо. Вот один солдат скрылся от и от огня, и от злых, визжащих в рикошете пуль, и запрыгнул сюда. Ствол в руках прыгает, не дает показаться ни одной вражьей морде. А ему подарок кидают. Судя по...ээ, композиции, что тут наблюдается, даже не гранату, а какой-то нахрен взрывпакет. Вот так вот. Не взяли одним, вторым - возьмут третьим. Все потому что нет добра. И не было никогда. И если были у бойца часики, то они тоже в лету канули. Только Традекс валяется, но похоже, больше чем на небольшой памятник неизвестному солдату он не сгодится. Надо отсюда двигать. Уже было повернувшийся обратно Менахем замер. Неожиданно. Они всегда приходят неожиданно. "Еще один паучок? Как мило...". Не тут-то было, подумалось следом, когда веселыми желтенькими огоньками осветился ВЕСЬ ХЕРОВ КОРИДОР. Одно странно было. Одно вызывало сомнения, колебания, все наращивающие амплитуду. "Так они меня видят или нет?". Ведь простой АММ уже сто лет как напал бы. Но простых тостеров датчик обманывает. А слова того загадочного дядьки об особо умных машинах не шли из головы. И становилось откровенно не по себе. Скольких людей машинки, придуманные учеными Коалиции, уже размотали на части? И чего им стоит устроить в этом подвале похороны второму неизвестному солдату? Верно мыслишь, Мени - ровным счетом ничего. Но они ведь не движутся. Значит и самому не стоит. Ни дергаться, ни паниковать. Осторожно разворачиваясь, техник убирал Кольт обратно в кобуру, нож в чехол. И затем - снимал с плеча винтовку. Движения медленные и пластичные, словно в толще воды, или же в какой-то непонятной эквилибристике. Новый раунд, новые правила, новая мощь и новые пиздецы. И робкий свет лампы, скользнувший к скоплению огоньков. Их очень много. Любивший порой откинуть технарскую несуеверность (ведь без чудес и романтизма мир немил) Менахем вдруг представил, что это какие-то стражи бренных останков, коих тут много. Вторжение, словно набат, собирает их из мира духов, и чем дальше текут долгие секунды в этом проклятом месте, тем их больше. И они недовольны, своим молчаливым присутствием говорят "уходи, уходи, тебе здесь не место". Не добрые и не злые, но зловещие. Так все же. "Вы смотрите на меня, я смотрю на вас. Фокус в том, видим ли мы друг друга?".