Попал. Попал, потому что старался. Потому что мог. Потому что не дышал. Потому что палец никогда не забудет, как нажимать на курок винтовки, точно так же, как невысокий, но мускулистый кореец никогда не забудет, как убивать людей, превращать их в обычную застарелую гниль, которую даже не кому отослать, не куда убрать – ее попросту истерзает время, сухой пустынный ветер и горячий песок, нагретый безмолвным солнцем; он поглотит бренные останки в свои бесконечные пучины, оставив в назидание человечеству лишь пустынные черные глазницы, глубоко сидящие внутри вылизанного до чиста ласковым инфракрасным излучением черепа.
Короткий удар в плечо, мягкий ласковый шлепок, кровавая вспышка, приглушенный стон.
Это – его работа, его жизнь, его смысл. Он сделан из жестокости, боли, закален в боях и стычках. Весь он создан из этого. И не отступит он, не отстанет, пока не добьется своего.
Прикрывая Дока, вжал палец в курок. Еще раз. Прикончить. Завершить начатое и взяться за новое. Целей будет много. Достаточно для одного невысокого, но мускулистого корейца.
Стрелять. Короткой очередью. А потом за ним. Док. Он у нас командир. Он главный. Кореец не метит в офицеры. Им не дают хорошее оружие, потому что они не видят врага лицом к лицу, не чувствуют вкуса крови, не сжимают челюсти до хруста от боли и не морщатся от едкого дыма и запаха пороха. Они сидят вдалеке от эпицентра в камуфляжной палатке или, быть может, в темном бункере и переговариваются по рации с командованием, демонстративно покуривая красные сигареты. Но Док. Он другой, на самом-то деле. Он крови боится, но он ее видит, видит каждый день. Он нюхает порох, хотя театрально чихает и куксится. Он не может спокойно смотреть на трупа, будь то враг или друг, хоть и бывший. Он живой, настоящий, реальный. Он живет, дышит, чувствует, у него есть эмоции и свои переживания, скрытые мотивы и проблемы, гложущие холодными ночами его разум. У него есть прошлое, пускай и трудное. Он такой, каким должен быть человек на войне.
А я.
Я другой.
Совсем другой.
Изменился.
Сломался.
И теперь не человек.
Просто машина. Которая жмет на курок, когда в перекрестии прицела мелькает цель. Вот и всё. Смысл на этом заканчивается.
Судьба такая.
Но я не против.
Я даже за.