Ах ты ж бедняжка! Угрожали ему. Заставили. Даже травму головы нанесли. Что-то ты скрываешь, зараза мелкая.
R до хруста сжал челюсти, так, что на скулах заиграли желваки. Помнится, когда-то он даже тренировался перед зеркалом – холодный взгляд, суровые складки, идущие от крыльев носа к углам рта и играющие на скулах желваки. Получалось не очень.
Тем не менее – сейчас было от чего взбелениться. Мало того, что этот сморчок, пытаясь сбежать, переполошил половину палаты, так еще и выпендривается. Не желает отвечать на вопросы. Огрызается. Мнимый Рикман даже мимоходом пожалел, что при поимке обошелся с пациентом аккуратно и по-доброму.
Так, спокойно. Как бишь там было? «Сделай глубокий вдох и выйди из этого круга»… Бери пример с агента Айдла. Хорошее, кстати, прозвище получилось. Главное – его так в лицо не назвать. Ну да ладно, сейчас проблема в другом – не желает эта зараза говорить. Значит, от первого шока оправился и теперь пытается юлить.
Глубоко выдохнул. Еще раз посмотрел на часы.
Ладно, сами напросились. Что же дальше? Сначала – стандартная вежливость и выражение сочувствия. Потом – повторить вопрос.
Мимоходом агент пожалел, что не взял с собой ручку и блокнот. Сейчас они бы пригодились. Кивать в ответ на реплики Беллока и с самым серьезным видом рисовать в блокноте многоруких пупырчатых инопланетян. Но искать блокнот сейчас – плохая идея. Только момент испорчу.
Участливо кивнул:
- Мистер Беллок, я понимаю Ваши чувства. И все же, мне бы хотелось услышать более конкретные и развернутые ответы. Итак, что же произошло в ломбарде?