В первую очередь I посетил ломбард. Тот, как и положено всякому уважающему себя месту преступления, был огорожен лентой с повторяющейся надписью "Don’t Cross". На секунду агенту стало любопытно, а на что, собственно, надеются те, кто подобные ленты развешивает? Неужели на добропорядочность граждан? С первой, да и со второй попытки какое-то достаточно серьезное наказание, кроме штрафа, правомочность вынесения которого также надо доказывать, I вспомнить не смог. Пока разум предавался подобным размышленям, тело действовало практически на автомате. Агент мягко проскользнул под лентой, приблизился к двери, избегая по возможности становиться в хорошо просматриваемых из окон ломбарда мест, прислонился к стене в классической позиции для штурмового проникновения в здание, известной по многочисленным фильмам даже обывателям.
Дверь не поддалась.
Агент молча достал отмычки и приступил к вскрытию. Спустя примерно минуту (он предпочитал не рисковать) характерный щелчок сообщил I, что «можно входить». В ломбарде был бардак – при виде столь топорной работы агент даже поморщился. Кто-то обыскивал помещение, и весьма неумело. Осторожно продвигаясь между поломанной и перевернутой мебелью, I тщательно осматривал каждый дюйм помещения, разыскивая следы преступников даже на потолке. Удача, как известно, улыбается не только смелым, но и подготовленным – и потому спустя несколько минут поисков агент нашел нечто, напомнившее ему полувысохшую лужу соплей. Ну, или то, как она могла бы выглядеть на взгляд I – благо пока что лужи соплей агенту по жизни не встречались. Достав, не выпуская из правой руки пистолета, анализатор, I взял пробу, и по миганию приборов и последующей консультации у Дженнифер узнал, что это кровь Скуука, регенератора.
Регенератор, ломбард, ломбард, регенератор…
Какой-то ответ к возникшим сегодня вопросам крутился на границе сознания, но паскудно ускользал каждый раз, как агент пытался сконцентрироваться. Закончив с обыском, агент решил поискать своего менее аккуратного предшественника. Тот оставил слишком много следов и, скорее всего, не одного свидетеля. Надо было только поискать.
Обходя ломбард по периметру, I вдруг услышал натужный кашель и характерный для процесса блевания звук. Бомж. Алкоголик. Старик в сорок лет. Как ни парадоксально, одно из самых частых описаний свидетеля по делам MiB. Люди, которые списаны с баланса человечества – наверняка в десятках других "городков с открытки", заметив одного из них, почтенные граждане перейдут на другую сторону улицы или вовсе вызовут полицию только потому, что тот осмелился показаться им на глаза. Впрочем, мысли, которые охватили агента, были далеки от сочувственных – лицемерие одних лишь накладывалось на слабость и безволие других. Какой бы удар ни нанесла жизнь, человек способен после него оправиться и жить дальше. Именно жить – потому как лучше умереть, чем просто существовать…
Допрос не занял много времени – не пришлось даже вынимать отмычки и намекать допрашиваемому на альтернативный вариант их использования. Горилла, госпиталь, ест людей… I с отвращением смотрел на бомжа. После чего достал нейрализатор, настроил... Щелчок стер из памяти визит агента и его допрос, равно как и последние 9 часов жизни пьяницы.
- Ты бросишь пить. Вспомнишь, что умел делать лучше всего и постараешься найти своим навыкам мирное применение. Будешь работать и не сдаваться. Если преуспеешь и мы встретимся, вспомнишь мое лицо и должен будешь оказать услугу, о которой я попрошу.
И, до того, как человек опомнился, I уже исчез и вскоре был возле узнанного при допросе места.
При первом же взгляде на заброшенный госпиталь вся эта идея разделиться начала казаться агенту на редкость поганой. К сожалению, находиться в двух местах он также не мог, а опрос полицейских был не настолько сложной задачей, чтобы R с ней не справился. Впрочем, учитывая его прошлые "успехи", можно было ожидать чего угодно. Принципом работы MiB была тайна, оперативность и профессионализм. Во всей истории с шкафчиком ею и не пахло. Агент пристально рассмотрел детали инопланетной штуковины – и пришел к весьма неутешительным выводам. Если летающие инопланетные дрели и их возможные пилоты не страдали ярковыраженным страхом темноты, приводящим к мгновенному психическому расстройству и попытке суицида, агенты R и N банально упустили противника, если дрель была пилотируемой, или важную улику, если она являлась просто инструментом. Поскольку в ящике, предположительно, было темно, вариант с дрелью-камикадзе отпадал. Разве что это был механизм самоуничтожения…
Но растекаться мыслью по древу не было времени и возможности. Обломки увезли в MiB, где для работы с инопланетной технологией (если она была инопланетной) были специальные люди. А сейчас, в ситуации, когда спину не прикрывал или, по крайней мере, не служил ей живым щитом напарник, расслабляться нельзя было ни на секунду.
Осмотрев из-за угла двери открывшиеся перед ним коридоры заброшенного госпиталя, агент вздохнул. Здесь определенно нужен был второй человек – и, надо сказать, у I появились мысли о том, что надо вызвать сюда R, пустить вперед и проследить, что с ним станет. Но увы, вариант был неприемлем по ряду причин. И агент углубился в лабиринт обшарпанных коридоров, комнат ожидания с раскуроченными скамейками и кабинетов с частично вынесенной, частично поломанной мебелью.
Анализатор, которым он воспользовался практически сразу же после входа, показывал, что Ларуа должен быть здесь. Но поиски не давали результатов, и это начинало беспокоить I. Ибо, как правило, если ты кого-то ищешь там, где он должен быть, но не находишь, это значит, что на самом деле он именно там, где быть должен, но нашел тебя раньше. Неоднократно бывший в подобной ситуации тем, кого разыскивали, I прекрасно знал, чем все очень легко может закончиться за тех, кто ищет. Несколько раз, услышав то шелест подгнивших обоев, то топоток обосновавшихся где-то в стенах крыс, то гулкий шлепок обвалившееся штукатурки, агент косился за спину, будто ожидая увидеть там противника. И, когда в кармане завибрировал коммуникатор, беззвучно, но крайне витьевато выматерился.
Коснувшись гарнитуры, он негромко произнес, занимая позицию в углу, дабы не беспокоиться о неожиданной атаке сзади во время разговора.
- I, что?
Услышав, "что", агент на секунду потерял концентрацию. И потому не заметил растянувшуюся в сверхчеловеческом прыжке обезьяноподобную фигуру. Сработали рефлексы, которые жизнь сделала практически безусловными – тело само бросило себя в сторону, а там, где только что была голова I, в клубе бетонной крошки проступали очертания медленно покидающей пролом в стене невероятно длинной и мускулистой руки, кулак которой, как показалось агенту, был размером с его голову.
В наушнике захрипело – I осознал себя лежащим на полу, бок саднило, причем именно там, где находился коммуникатор. Поняв, что сейчас связь прервется, агент приказал R действовать так, как действовал бы он сам. Что, впрочем, не гарантировало успеха, учитывая исполнителя.
- Если он…
Медлительность Гориллы, как и подозревал I, была обманчивой. Или вызванной причудами восприятия времени работающей на пределе своих возможностей нервной системы самого агента. Еще один рывок, замах, оглушительный рев, и лишь перекат в сторону позволил агенту избежать очередного удара – там, где он лежал за мгновения до этого, вздымался в воздух фонтан пыли и осколков плитки пола. Судя по хрусту, Горилла проломил пол – и сейчас судорожно пытался выдернуть руку из дырки в перекрытиях. И тут агенту пришло откровение… MiB Special лежал по другую сторону Ларуа – то ли после первого удара, то ли после переката, I его выронил…
- … еще себя не показал - прервите…
Агент схватил подвернувшийся под руку стул и блокировал удар свободной руки инопланетянина. Удар пришелся под углом. Чудом сохранившееся сиденье смягчило удар, но, разумеется, не устояло. Две ножки со стуком ударились об пол и послышался треск ломающейся основы…рука Гориллы буквально пронизала стул насквозь - но это уже шло в соответствии с планом I…
- …если уже успел, зачищайте…
Вложив все силы в удар, I, падая на колено, локтем ударил по пробившей стул руке Ларуа, усиливая давление на стул и вгоняя его еще сильнее в пол. Обе руки инопланетянина оказались блокированы, пусть и не надолго – и агент обрушил на него целый вихрь ударов, стараясь обнаружить уязвимые точки до того, как пришелец освободится. Играть по правилам он не собирался – удары в гортань, под дых, по ушам, глазам, носу, даже запрещенный во всех видах спорта удар между ног. Возможно, I успел бы и больше, но агония коммуникатора становилась все более явной, и приходилось тратить драгоценные дыхание и мгновения на последние слова руководства…
-…и…уничтожьте…запись…
В этот момент с ревом, напоминавшим рев Кинг-Конга, Ларуа вырвался на свободу. Но и I оказался рядом с пистолетом. Относительно. Оставалось его поднять… Отчаянное скольжение под очередным ударом монстра, на этот раз горизонтальным и прихватившим кусочек соседнего кабинета, с воплем...
- M-i-i-i-i-B!!!
...и вот агент лежит в углу, нацелив пистолет на противника, сплевывая слова с явственно читаемой угрозой в голосе:
- Сотрудничество или экстрадиция… по частям и в консервах…