- Да все они такие - рыцари ордена Розы. - немного захмелевший Шандор широко улыбнулся. - Только и кичатся своими подвигами, а на пробу, что ополченцы, сбивающие деньги с торговцев на тракте. Одним миром мазаны.
Вот, было. Еще во времена, когда еще со Скромником мы вдоль Яруги лазали, привязался к нам один "рытсорь". Доходящий! Ну, что только с каторги. И кобыла такая же. А на голове, представляешь? - Шандор хлопнул по столу ладонью и рассмеялся . - Медный таз! Представляешь, Огрен? Натурально - таз! Так вот, все ему мерещились повсюду враги. Пробежит в кустах заяц - а этот уже тут как тут. С мечом наголо и тазом на макушке! Смотришь - пыль столбом, все сучья поломаны. А ему и радость - вомпера прогнал!
Кузнец промочил горло пивом.
- Ну, мы-то с него сначала ржали. Он же и нас тоже благородными рыцарями звал. Нас! Пятерых краснолюдов с кирками и лопатами, грязью с ног до головы перемазанных и месяц воды не видавших! Ну вот, а потом вышли мы к деревне Пятухи. Мы только в корчму, А рыцарь наш пришпорил лошадь и умчался куда-то. Ну, и хрен с ним - думаем - хоть какой-то покой от него. Аха, а под вечер привел его мельник местный за шкирку. Говорит, мол, чудак наш на лопасти мельницы кататься удумал. И так катался бы еще, если б мельничьи дети отцу не рассказали. Сам чудило так и не объяснил ничего толком, все про каких-то великанов говорил. Ну, мы напоили его пивом да спать уложили.
А на следующее утро совсем он захирел. И сдали мы его местному лекарю. Как он объяснил - у рыцаря нашего "диарея". Как по мне - так просто он обосрался. Остался он в деревне "раны залечивать" - больше его мы не видели. Кстати, там же, в Пятухах, нашлась и обладательница тазика медного с головы нашего рыцаря.
Такие вот рыцари в наших краях водятся, Огрен. А ты говоришь...
И Шандор зашелся раскатистым смехом.