Подняв записку в руки, я села на пыльный пол беседки и заплакала. Картинки в голове вызывали недоумение и… страх. Страх, что все было именно так. Ненавижу? Как я могла сказать такое? И что сделал Эрик, если я набралась смелости даже ударить его?
И вся вина на тебе. Посмотри на свои руки. Видишь кровь? Ее запах и ее пятна. Рябая, терракотовая взвесь. Ржавчиной покрытая память. Столько боли и одиночества в одном существе. Столько боли и…
Ты виновата. Ты убийца. Один удар и предательски скользкая от дождя дорога ушла в сторону. Один удар и яркие, желтые фары светят прямо в лицо. Один единственный удар и грань, отделяющая жизнь от смерти исчезла. Один удар… Одно слово – ненавижу.
Я плакала взахлеб, вжимаясь спиной в плетеные решетки. Острые стебельки роз кололи сквозь платье, вонзались в кожу. Алые, алые розы, пьющие девичью кровь. Весь мир ушел в сторону. Остался далеко. Все заполнила живая, горящая жалость и боль.
Кто проклял тебя?
У нас тут только проклятые живут.
Видишь их глаза? Там – пус-то-та.
Да не верь им, не выбраться отсюда.
Чтобы выбраться – нужно найти, кто тебя проклял. Нужно простить.
Голоса смешались, а я все продолжала реветь, как малое дитя. Во весь голос, уткнувшись лохматой, белой головой в колени. Сжимая записку в онемевших пальцах.