Хиберт, всё это время изучавший записи, занесённые в толстенный том неизвестным созданием, складывающиеся из странных символов в длинные дёрганые, как пульс испуганного зайчишки, строчки, отрывавшийся от чтения только для того, чтобы сделать какие-то заметки в тонком обшитом кожей блокноте, наконец поднял взор и удостоил взгляда подошедшего Гиля.
Щелчком указательного пальца послав упавший на древний пергамент кусочек мякоти фрукта в полёт, окончившийся в углу комнаты, Хиберт одновременно отложил перо, аккуратно положив его на открытое жерло горлышка чернильницы. Маг, выпрямившись, с некоторое время наблюдал с высоты своего роста за протягивавшим ему яблоко мальчишкой, после чего, негромко произнёс: - Тебе следует кое-что понять, маленький спиногрыз. Исключительно по просьбе моего брата, порядком завалившего меня посланиями с прошениями, мольбами, а в последнее время иногда даже угрозами о помощи, я взял вас двоих на поруки. Твой отец дал мне чётко понять, что я имею право применять к вам двоим любые воспитательные меры. - Хиберт чуть наклонился вперёд, приблизившись к Гилю, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, - И я не обременён чувством жалости к тем, кто близок мне по крови. - Злой вновь выпрямился и, взирая на мальчишку сверху вниз, продолжил, - Тебе следует смириться с тем, что от вас избавились, так как не смогли совладать с собственноручно созданными существами, и с тем что тебе придётся вести себя в этих стенах подобающе... В противном случае, ты вполне рискуешь оказаться в не очень приятном положении. Как морально, так и физически...
Хиберт Хастли положил свою здоровую, усеянную пятнышками застывших чернил, лапищу на тонкое плечико мальчишки, вынуждая его идти вместе с ним. Сам же он, следуя за толкаемым вперёд родственником, прошёл к одному из стеллажей, заставленному какими-то склянками, и продолжил: - Я хочу тебя кое с кем познакомить...
Хиберт подложил указательный палец под подбородок мальчика, слегка надавив, заставляя его посмотреть вверх. Там, на гладкой поверхности серого камня, высвеченный неверным светом двух свечей, отбрасывавших на стены и потолок переплетения танцующих теней, чернело пятно выжженного камня, оплавившегося в чёрном круге от нестерпимого жара некогда ударившего туда пламени. Посреди чёрного пятна явственно угадывался человеческий силуэт, судя по размеру, когда-то принадлежавший мальчишке не многим старше Гиля.
- Это Алан... - спокойным голосом произнёс Хиберт, разглядывая вместе с юным Хастли бледный силуэт, - Алан не уважал магию - он всегда считал что сильнее и мудрее её... Когда я вернулся, он ещё корчился на полу. Как раз в том самом месте, где сейчас стоишь ты. На нём не было и кусочка кожи - всё тело было покрыто обожжённым кровоточащим мясом... Слуги потом весь месяц оттирали получившуюся лужу из крови, мочи, блевотины и кала... Он не кричал - огонь выжег его язык и горло. Просто судорожно дёргался, пытаясь подняться на оторвавшиеся ноги... Они лежали вон тут. Рядом. Я стоял тут ещё некоторое время, наблюдая за тем, как он проступающими из-под разорвавшихся жил, бледными костяшками пальцев скребёт пол, оставляя в щелях осколки своих ногтей. Он затих только когда нашёл и обнял валяющиеся рядом ноги. Магия не убила его. Не сразу.