Слова бродяжки, казалось, пронесоись мимо ушей не отступавшей от своего решения девочки, растворившись в царящем в маленьком коридоре полумраке. Мила уверенно тянула мальчишку за собой, крепко сжимая его ладонь, будто беспокоясь что тот вот-вот сбежит. Мимо только что не бегущего Ёжика чередой смутных образов пронеслись гобелены и картины неизвестных личностей, впрочем, при первом взгляде, выглядевших куда более чем достойно, и всего через каких-то пару дюжин шагов коридор закончился, уперевшись в массивную дверь, которая не смотря на всю свою кажущуюся мощь, легко отворилась под натиском тоненькой испачканной в грязи ладошки девочки.
Ещё мгновение и дети вынырнули из-под сводов дома на простор улицы внутреннего дворика, состоявшего из небольшого пятна зелёного яблоневого садика, притаившегося за высоким забором от грязи и холодного камня подкарауливавшего его за стенами города. Пара босых ног промчалась по выстланной каменными плитами с рваными краями тропке, петляющей меж стройных деревьев, сгибающихся под тяжестью висящих на них красных плодов, и расставленных меж ними скамеек и гладких зеркал прудиков, перемежавшихся узкими тихо звенящими ручейками. Вскоре девочка уже затягивала Ёжика в небольшой складный одноэтажный бревенчатый домик, залитый мерным светом двух масляных ламп.
- Вот тут таз, там мыло и мочало... - затараторила Мила, внезапно остановившись по среди небольшой комнатушки, имевшей всего две довольно узких двери и одно смехотворное оконце, проходящего света через которое не хватало бы даже ясным днём, не говоря уже о глубокой беззвёздной ночи, указывая на единственное убранство комнаты - широкую лавку, вырастающую прямо из противоположной входу бревенчатой стены.
- Полотенце я принесу. - бросила девочка, уже выскакивая обратно, напоследок бросив скрываясь в проёме, - Поторопись, я скоро!