Стражник, чьи доспехи, как успел заметить мальчишка, пока они стояли в кругу неверного света, отбрасываемого пламенем факела, немного отличались от тех, которые он видел на охранявших заключённых мужчинах, спокойно слушал сбивчивую и довольно короткую речь Ёжика, лишь изредка бросая на него строгие напряжённые взгляды, в принципе, не приносящие никакого результата из-за окутавшей мир тьмы.
Несколько раз покачнувшись под весьма нелёгким грузом мэтра и довольно витиевато выругавшись сквозь зубы, зацепившись носком сапога за край попавшегося на пути камня, Добромир наконец добрался до мерцающего слабым светом проёма и, довольно прытко взбежав по ступеням короткой лестницы, огласив ночную тьму немелодичным бряцанием металла, ввалился в дом, со всей осторожностью пронося перевязанную голову Тилля мимо косяка. Стоявший чуть позади стражника мальчик смог рассмотреть в тусклом свете вырывавшегося откуда-то из соседней двери ослабшую, местами съехавшую на лицо пропитавшуюся потом и почерневшую от спёкшейся крови повязку, выглядевшую довольно неприятно, если не сказать ужасающе. От взгляда маленького побирушки не укрылась и тоненькая алая струйка, сочащаяся из-под грязной тряпицы прямо на руки спешащего на свет стража.
Переступив невысокий порог дома, Ёжик, всё же не удержавшись от снедающего его любопытства, бегло окинул помещение, в котором находился, пытливым взглядом. И не обнаружил в недлинном, всего с дюжину шагов, коридоре, заканчивавшегося неширокой лестницей, ничего знаменательного - только голый камень стен и несколько дверей, молчаливо взирающих на него. Поспешив за скрывшимся в следующем проёме стражником, мальчик оказался в более просторном помещении, судя по большому столу, за которым могло бы уместиться до восьми человек или шестнадцати таких щуплых мальчишек, как он, предназначавшейся для приёма пищи. Здесь ровно уложенные булыжники проглядывали лишь неширокими полосами, зияющими меж свисающих с потолка гобеленов с изображёнными на них людьми, преимущественно мужчинами, каждый из которых был в своём облачении - кто-то, снаряжённый в броню, гордо вскинув голову бросался с оголённым клинком на невидимого врага, кто-то, одетый в длинные серые одеяния, вдумчиво вглядывался в распахнутую перед ним толстенную книгу, другой, почти весь сокрытый под белой мантией, воздев длани к небу, молил о чём-то... Меж вышитых на полотне картин прямо из стены торчали причудливо извивавшиеся драконы со множеством голов, из которых торчали тоненькие недлинные фитильки.
По другую сторону от занятой полотнищами стены красовался большой, безжизненный сейчас, камин, на грубо отёсанной плите которого стояло несколько начищенных до блеска бронзовых фигурок людей, застывших в различных позах - кто в бесконечном беге, кто с гордо поднятым над головой клинком, кто с луком, судя по всему, только что выпустившим стрелу в свой смертельный полёт, кто с копьём, занесённым для мощного броска. В центре стояла превышавшая все остальные размерами и блеском фигурка снаряжённого рыцаря, поправшего остриём длинного меча землю под своими ногами. У дальней от входа стены расположились два больших шкафа с дверцами из дорогого огромного стекла, лишь чуть обрамлённого деревом, пестрящим затейливой резьбой. Внутри них отбрасывали тусклые блики различные тарелки, миски, плошки, графины, большие и малые, выполненные из белого, как снег, фарфора и отполированного донельзя серебра. Меж шкафов находилась маленькая дверца за которой, судя по не улёгшемуся ещё запаху сдобренного пряностями мяса, располагалась кухня.
- Эй, парень, - окликнул Ёжика, не оборачиваясь, водрузивший недвижное тело на стол стражник, - Возьми свечу и разожги жирандоли. Нам нужно будет больше света.
Стражник что-то тихо недовольно пробурчав, склонившись над телом мэтра и достав хищно блеснувший в свете единственной свечи нож, добавил: - А потом дуй на кухню и поставь на огонь чан с водой.