Заслышав неуверенный голос своего младшего брата, робко произнесшего его имя, молодой лектор обернулся и перехватил несмелый взгляд мальчика. В несколько коротких мгновений окутавшего дворик молчания по лицу Торавильона успел пробежать целый хоровод чувств, от отчаяния и обреченности до надежды и облегчения...
Он продолжал безмолвно глядеть в глаза своего младшего брата, будто бы и не услышав его вопроса, лишь тихая улыбка, едва заметно проявившаяся на его спокойном лице, выдавала что последняя фраза Лаара все же была воспринята его братом.
- Я рад что ты сделал именно этот выбор. - Торавильон положил заключенные в расшитые серебром перчатки из тонкой кожи ладони на плечи мальчика - Поверь мне, это твой Путь. Судьбой уготованы тебе не меч и не паства, но книги и зелья...
Мужчина улыбнулся на этот раз чуть шире и, легонько встряхнув брата за плечи, произнес:
- Завтра же отведу тебя в Академию!
Затем он бросил взгляд на сумерки, сгустившиеся под кронами сада, перевел взгляд на дверь особняка, а затем вновь посмотрел на Лаара, так, как смотрел на него только старший брат. Было в этом взгляде что-то непередаваемое. Никто не смотрел на мальчишку с такой теплотой и любовью, даже его мать, безусловно безумно любившая своего младшего сына, никогда не дарила своим взглядом столько света и спокойствия... И было во взгляде Тора что-то завораживающее, заставляющее вознестись к небесам и утонуть в блаженной неге. И это замечал не только Лаара, все окружающие, а особо соседские девчонки, перешептывались о чарующем взоре Тора. Возможно все дело было в его необыкновенно чистых лазурных глазах?..
Торавильон внезапно заговорщицки подмигнул и, хитро улыбнувшись, потрепав своего брата по макушке, развернулся и спешным шагом направился к лестнице.
- Я приду за тобой до обеда, собери все необходимое... - бросил он, сбегая по каменным ступеням лестницы - Приготовься, с завтрашнего дня для тебя наступает новая жизнь!
Голос его был довольным и торжественным, с ясно различимыми нотками не весть откуда взявшегося задора - видимо новость порадовала Тора настолько, что сгладила неприятные чувства от семейного ужина, который, как он сам однажды признался Лаара, молодой преподаватель терпеть не мог, и судя по всему соблюдал "традицию" чтобы повидаться со своим братом и из уважения к настоявшей на еженедельно совместном пребывании всей семьи под одной крышей матери.
Вскоре фигура в расшитой фиолетовой мантии скрылась в сером мареве, отбрасываемых кронами деревьев, теней и Лаара остался один...