Жестокость. Почему я видела ее в этих добродушных глазах? Почему именно ее? Вот так выглядит желание мстить? Так смотрится обида? В Горбуне тоже было много обиды и злости. В нем жила мечта, что когда-нибудь все эти чванливые выродки канут в лету. Но в его слепых зрачках не было того непонятного чувства, что я видела сейчас на приветливом, нежном лице. Что-то внутри колыхнулось. Страх? Почему? Какой к черту страх? Ведь сейчас так хорошо и спокойно. Можно даже сказать, что я нашла новую семью. Защиту. Опору. Надежду. Почему же тогда я смотрю в это лицо и боюсь?
Засмущавшись, я резко опустила глаза. Невежливо так долго пялиться на человека. Еще и на парня. Как глупо себя так вести. Уставившись в тарелку, я почувствовала прилив тошноты. Сломалось ли во мне что-то? Неужели такой бурьян как я, может согнуться под легким ветерком? Немыслимо. Не для этого я прошла воспитание улиц.
Резко опустив сжатый кулак на стол, я накинулась на мясо, вгрызаясь в него с силой и злостью. Запихиваясь по самое не могу, я тщательно избегала встретиться взглядом с хозяином этого дома. Я думала о том, что подвернулся отличный шанс вляпаться в какое-нибудь первосортное дерьмо. Да еще и утащить за собой Малыша. Я ведь обещала, что позабочусь о нем, и я никогда не предам свое слово. Теперь мне есть ради чего бороться.
Проглотив огромный кусок, я опустила глаза на ангелочка, прижавшегося ко мне и жалостливо заглядывающего в тарелку. Непроизвольная улыбка сама выплыла наружу.
«Почему ты стал мне так дорог? Почему именно ты? Мне нельзя было привязываться к кому-то. Нельзя было обрастать этим мерзким чувством, которое не позволит уйти, бросить одного. Как это невовремя, Малыш, правда?»
- Он и так сильный, – зло буркнула я Вальтеру, по-прежнему старательно избегая его взгляда. – Правда? Мы всем им покажем.
Наклонившись, я обняла ребенка за плечи и тихо шепнула в ухо, делая вид, что целую его в щеку.
- Не бойся. Помнишь мое обещание? Так что ничего не бойся.
Продолжая улыбаться, я придвинула тарелку, предложенную Вальтером, и подмигнула.
- Ты ведь правда хочешь есть? Сделай это ради меня, ладно? Если съешь, то я буду очень счастлива.
Оторвав кусок булочки, я осторожно всунула его в ручку мальчика. Он до сих пор казался мне таким хрупким.
Глубоко вздохнув, я отклонилась назад и сумрачно сказала:
- Я видела то, что осталось после пепелища. Это зрелище навсегда останется внутри меня. Эта вонь.. кажется, что она въелась в легкие. Город оказался еще более жестоким, чем я ожидала. Я думаю, сейчас нам больше чем когда-либо стоит объединить свои силы и побороться за свое право жить. Какие у тебя цели? Что ты преследуешь, Вальтер?