Мальчик уснул, уткнувшись носом в фурию. А мне остался целый мир, сгустившийся вокруг нас. Жалость к мужчине и мальчику, надежда-ненависть к девушке. И чему отдать предпочтение? Да кому какая разница.
Я вздрогнула, услышав пронзительный, высокий голос этой дамы. И шелестящий рокот ее мужа рядом. Их отношения вызывали рвотные рефлексы. Как он вообще может находиться рядом с этой тварью? У меня начали возникать смутные мысли – а человек ли она вообще?
Я бросила помутневший взгляд в переулки, пролетающие мимо. Трущобы сходились и расходились своими каменными объятиями. Там прошла моя жизнь. В стенах без потолка, в наружной облицовке, высеченной твердостью и грубостью. Там меня растил горбун, уродливое лицо которого я до сих пор вижу в кошмарах. Высеченное из глыбы льда, словно каменная морда, он напоминал мне горгулью. И часто я себе представляла, как ночью он залазит на парапет одного из домов и замирает, превращаясь в статую. Ужасное и завораживающее зрелище.
А взгляд все скользил по пестрой и серой толпе. Ловил базарные склоки и трещины на дорогах. Еще не поздно. Мой последний шанс. Вырваться из этой ловушки, вильнув хвостом. Убежать от этой стервозной гадины, от этой змеюки, растворяясь в прохладной темноте подворотен. Пусть голод и холод. Пусть одиночество без границ, зато не будет этого сверлящего взгляда. И свобода за плечами. Смутное подобие крыльев.
Я печально опустила карие глаза. Я была не в силах отказаться от этого подарка. Хотя бы раз. Один раз оказаться под крышей дома. Настоящего дома. В постели. С едой. В одежде. Это же неслыханно! Это лучшее, что могло произойти. И не хватало мне смелости развернуться сейчас, брезгливо плюнуть в сторону этой фурии и уйти.
Я виновато плелась за девушкой, раздумывая, как этот малыш умудряется дремать при этом крике? Наверное, совсем устал и выдохся. Ну что ж, ему действительно повезло.
Меня отвлекло обращение женщины, которая медовым голосом вопрошала наши имена. О духи, хоть бы меня не стошнило от этой сладости. Вздрогнув, я подняла глаза и послушно-жалостливо пробормотала:
- Я Шуми, госпожа. Во всяком случае, я думаю, что меня зовут именно так. А мальчик, похоже, заснул… он плохо себя чувствует, госпожа.