Разиэль засмеялся, прикрыв рот ладонью, на которой было вытатуирована имперская аквилла, разрываемая на части некоей неприглядной лапой.
– Ты верно говоришь, леди... Ресия. Но не поверишь, но я помню, как при жизни самого Императора бытовала сходная пословица. Бесчисленные итераторы - наверное, ты не знаешь этого древнего термина, я поясню – Астартес, развернувшись, вновь зашагал на Ресию – это риторики и философы, которые должны были распространить Имперскую истину на новоприсоединённые к Империуму миры. Да, и в число их обязанностей было уничтожение религии, любых слухов и следов её. Существование души, демонов, Богов объявляли пустой ложью, а самого Императора именовали человеком - лучшим из лучших, превосходившего людей своею силою и величием так же, как я превосхожу амебу, но тем не менее человеком. А в эту эпоху массы Империума провозглашают мертвеца Богом, а мы служим тем силам, что не могут не быть названы апокалиптическими. Ирония, верно?
Во время речи космодесантник не повышал тона, но его натренированный голос с легкостью достигал ушных перепонок его собеседников, без напряга перекрывая гнусные гимны громкоговорителей.
Выслушав речь аристократки до конца, он впал в некоторую задумчивость, и, подойдя к стене, простучал её пальцами правой руки, словно проверяя на наличие потайной двери или тайника. Если бы кто мог проникнуть в мысли Падшего, то мог бы найти там щелкающую, ледяную машину логики и гнева, который, разумеется, следовало подавать холодным - так он лучше приносится. На лезвии меча.
– Устроит - с целью разнести этот клочок реальности на куски перед тем как оттуда же слинять – процедил сквозь зубы он, придвинувшись вплотную к Ресии и Айко с его ветеранами и вновь начал речь – я много странствовал по пространству Коронус, и знаю, что такие знания в этом космосе весьма ценны. Ты видишься редким союзником. Что вы думаете, офицер? Её жизнь в ваших руках, но не проще ли отбросить прошлое ради будущего - свободного будущего, для вас и ваших людей? Это будет больно, но ничто не даётся даром.