Винсент скользнул взглядом к пуговице, а затем вновь посмотрел Миранде в глаза.
— Да. На Островах сейчас, наверное, холода и дожди. А здесь, к этому климату... Нелегко привыкнуть, верно.
Что-то в нем изменилось. Голос. Тихий, но уверенный. Мягкий, но сильный. Паузы в реплике — паузы, вызванные не задумчивостью, а больше влиянием момента. "На Островах сейчас дожди," — это уже не та непринужденная болтовня, как в начале разговора, когда речь шла о Джереми. Это... Просто словесный фон. Единственное его назначение — передать посыл.
Передать ответ.
А ведь и правда жарко. Он расстегнул пуговицы на запястьях сорочки и засучил рукава. Жесткий волос; мелкие шрамчики; грубые кисти, на правой сбита пара костяшек. Натруженные руки, видавшие всякое. Наверняка чуть шершавые. Не джентльмена науки, а просто джентльмена. Не ученого мужа, а обычного. Просто так кости упали, что он теперь некромант и здесь, а не лондонский констебль и на дне океана.
Когда Миранда встала и отправилась за бутылкой, Винсент поднялся следом и подошел к ней со спины.
— Может, у Вас и на случай такой жары припасен какой-нибудь ритуал? Ну, чтобы спастись?
Он сделал еще один шаг на сближение — короткий и легкий. Бесшумный. Неслышный настолько, что для габаритов Винсента кажущийся попросту невозможным.
Последний.