Спасение. Да, возможно. Но какое-то бесчеловечное совсем. Подогрели. Тащат. Но только вот куда и зачем? На крики с вопросами никто не отозвался, на стук по капсуле тоже. Как будто все равно, кого и куда несут. Что-то автоматическое, наверное. Хотя люди могут равнодушием своим машины превзойти – откуда-то это понимание имелось. И за него, а также за свое нежелание, вопреки всему, умирать, мысли-то и уцепились. Что в темноте еще делать, как не размышлять. Или, если правильней, пытаться хоть что-то вспомнить. Потому что чтобы думать, надо иметь какие-то основы, а тут не только буквально в воздухе подвешен, но и образно. Единственное только – руки к груди прижать, чтобы не болтались. Если тряхнет сильно, то можно чего и переломать. Хоть для самостоятельного спасения самозатягивающиеся ремни были, мягко говоря, сомнительной штукой, страховали они от случайных повреждений… груза?
Он был грузом?
Неприятная мысль. Люди обычно пассажиры, не груз.
Ответ должен был быть в памяти. В настоящей, которая в голове. И в телесной, которая в мышцах. Или наоборот говорится? Неважно. Так и будем чередовать – подумать-подумать, потому подвигаться-подвигаться. Может быть, чего-то и выплывет. И не заснуть опять. Не засну...
***
Рывок, от которого зубы лязгнули, дал несколько секунд, чтобы проснуться, обматерить себя за слабость и кое-как подготовиться. К падению и приземлению, но уж точно не к тому, что оказалось вокруг. Спасение, ага. Размечтался, maldito soñador. Когда спасают, ты не падаешь в полуосвещенный металлический зал с голыми людьми и свежим трупом. Это больше напоминало какую-то скотобойню. Только для людей. Других ассоциаций даже не возникло – хотя все и были голыми, partido de los pervertidos тут и не пахло – в глазах окружающих читались животный ужас, непонимание, удивление, злость…
И голос откуда-то механический, устанавливающий для чего-то срок в одну минуту. Для чего? После падения ножика, похоже, чтобы умертвить и продемонстрировать резервного сотрудника. Против семерых, конечно, ничего не поделаешь, но не похоже, чтобы они тут вместе работали.
- Hola a tod… mierda!
Приветствие, в котором хотел спросить, что за хуйня, собственно, происходит, было прервано рывком девушки к ножу. В мозгу что-то щелкнуло, напомнив, что любое оружие – это множитель силы, и бабы с ножом – страшная штука иногда. Особенно в истерическом состоянии. Прыжок. Но "бланко" оказалась быстрее.
- Хей, blanko, я скажу чё не надо делать. Резких движений. Умертвить и продемонстрировать типа. Другого кого демонстрируйте! No me tomarás tan fácilmente!
С этими словами попятился, и поднял руки, сжатые в кулаки, оглядываясь. Похабно, наверное, выглядело, голым будучи, в стойку вставать, но лучше яйцами сверкнуть, чем на тот свет отъехать из-за скромности. Хотя шансы попасть на Infierno Expreso были явно неслабыми.