Все это выглядело скверно.
Там, в капсуле, когда в спину подул расслабляющий поток тепла, Максин решила, что все будет ок, норм, наладится как-нибудь, устроится, худшее позади, ее нашли. Волна тревоги улеглась, ее разморило от тепла, и она продремала всю дорогу.
А теперь все снова выглядело скверно и страшно, как продолжение затянувшейся ошибки.
И остальные выглядели неважно, жертвами ситуации, нагота только подчеркивала общую уязвимость, стирая стыд. К тому же кому-то было явно хуже, чем ей. Из инвалида буквально сыпались шестеренки, одна покатилась в ее сторону, и Максин рефлекторно попыталась ее поймать, чтобы вернуть хозяину, хотя собственные онемевшие пальцы плохо слушались.
В то же время Ларедо едва ли успела осознать, что прозвучала команда и начался отсчет.