Увы, записи Стужи так и останутся недописанными, и не узнает она ответа, который и не придёт в крепость. Как не дано Мечу в последний раз ещё взяться за лютню, или Вестнице окинуть взором свои владения. Шестеро их пришло под стены крепости Стражей, и только трое осталось; ряды их поредели сильнее, чем отряд Простачки. Последняя же отправила выживших прочь – и они ушли, на этот раз не возражая, потому что вдохновитель их остался лежать где-то в поле, погребённый под снегом, так что уже и тело нельзя было достать.
Но некогда было предаваться печалям – ни тем, кому уже не дано их испытывать, ни той, кто пока ещё может. Потому что Поветрие было уже на подступах к крепости, неумолимо преодолевая волшебную преграду, которую воздвигла ценой своей жизни Стужа.
Вырвавшийся вперёд Латник остался бы теперь в гордом одиночестве, если бы не скачущая рядом Простачка. Словно подтверждая собственные опасения, она чувствовала себя сейчас сильнее и выносливее когда-либо, и если ещё не сравнялась по силе с Шестью, то вплотную приблизилась к их силе. Теперь уж не нужен был её её верный отряд, чтобы успешно косить надвигающийся туман, оставаясь целой и неуязвимой. Даже вдвоём они с Латником могли сдержать медленно бредущее Поветрие – потому что ледяные чары Стужи их не касались.
Но где же Хор и Молчунья?..
Не было видно ни пляшущей вдалеке тени и вспышек магии лучшей убийцы в Лимерике, и звуки бурлящей воды – не иначе как Хор собирался учинить в долине настоящий потоп, стихли едва успев разгуляться. До ног Латника и Простачки дотекли только слабые ручейки, почти сразу обратившись в лёд.
Вдвоём они рубились с надвигающимся лесом гигантов. Как топор дровосека работало оружие Латника, подрубая ноги и разрубая надвое гигантов из тумана, раскидывало прочь в стороны его могучие волшебство – а рядом загоняла коня Простачка, снося руки, головы, и опрокидывая тварей конём. Но вот один из ядовито-зелёных великанов удачным ударом сшиб её с коня, опрокинул Забияку на неё, и оставил совершенно беззащитной над наступающей волной ядовито-зелёной смерти... Напоминая ей, что она всего лишь человек.
Если бы здесь был Хор! Если бы здесь была Молчунья!
Но здесь был только Латник – и он сделал свой выбор. У него уже не было времени, чтобы отразить удар – только встать на его пути. Как гора он навис над Простачкой и кажущийся эфемерным из-за растворяющейся дымки кулак чудища пробил в его кирасе дыру. Непобедимый защитник упал на колени, роняя топор – но тут уже Брона, вдруг ощутив ещё больший прилив сил, одной лишь рукой сбросила с себя павшего коня, подхватила топор и разметала мощным ударом великана по ветру.
Однако, проснувшейся в Простачке силы было недостаточно, и Зелёная Смерть продолжала наступать. Но Латник был ещё не повержен, ведь он давно перестал быть человеком, а то, что жило под шлемом – просто так было не убить. Он. пообещавший никогда не отступить, сдержал своё слово. В конце концов, уже разгораясь ярко-красным пламенем, он понял, что их с Мечом силы были из одного источника, просто направленные на разное и понимаемые по-разному. Но смерть – этот великий уравнитель, вновь приводило к тому первородному пламени, в котором закаляется одинаково сталь меча и сталь доспеха. Яркая, испепеляющая всё на своём пути волна надвинулась на Поветрие и отбросило его прочь, в одночасье разморозив и долину – только Древо Стужи устояло – и испепелив ядовито-зелёную дымку.
В это же время на другой стороне поля боя тысячи голосов Хора завизжали в едином порыве, предупреждая своё вместилище о нападении. Откуда?! Прежде, чем безразличная маска Молчуньи возникла перед смеющейся маской Хора, последний уже знал, что не Поветрие хочет его смерти. Почему она? Ни один из его голосов не знал. Или не хотел говорить. А может и говорил, но Хор его не слышал.
Потому что ему пришлось сражаться за свою жизнь, а не спасать тысячи других. Пространство и Время столкнулось с Опытом. Герои всегда были равны: и им хватало ума не выяснять, кто же из них равнее. Молчунья не учла одного: она знала Хора как Безумца. Как великого мага и жреца. Но она не знала, что когда-то Хор был убийцей или воином. Всё равно. Потому что под его шутовским плащом внезапно нашлись тысячи клинков на любой вкус – которыми он умел обращаться не хуже, чем со своими заклинаниями.
Яркая вспышка всех цветов радуги, и скачущая вокруг неё тень. мироздание затрещало под силой двух существ, нарушавших его законы также свободно, как обычные люди ходят по земле. Ценой нового Знания для Молчуньи – и итогом битвы – оказался короткий меч, глубоко вошедший снизу вверх под маску. Она существовала во всех временах сразу. Могла быть в любой точке пространства вокруг Хора. Но где бы она не оказалась – там её ждал клинок. Никакой магии, никакого волшебства. Холодная сталь заставила её наконец замолчать навсегда.
А когда Хор оглянулся наконец на поле битвы, он увидел там лишь Простачку. И доспехи, над которыми ещё поднимался легкий огонёк. Всё что было внутри них выгорело дотла: но они так и остались стоять на коленях, создавая иллюзию того что Латник просто сел отдохнуть. Вот-вот он поднимет свою голову от легкой дремоты... и зашагает вновь. Но нет: он так не поднялся. На поле битвы так и осталось двое – Хор и Простачка.
Крепость Стражей была разрушена мощными заклинаниями после дуэли с Молчуньей, так что греться в этот раз пришлось возле костра, разожжённого прямо во дворе. Казалось, сбывалось пророчество Латника о том, что Хору придётся смеяться в одиночестве. Но прошёл день, наступило утро – а он был всё ещё не один. К голосам даже прибавился клёкот птиц – на заре целая стая их поднялась над разрушенными башнями крепости и полетела откуда-то с юга прочь, на север. Странно это было – летящие в середине лета птицы в холодные края. Если только не знать, что то, от чего они бежали было во сто крат страшнее, чем холод северных гор.
Простачка и Хор вдвоём вышли через бреши в стенах навстречу новому Поветрию – теперь Брона также отчетливо чувствовала его приближение, как Шестеро до неё. И теперь она незримо, даже без взгляда вправо ощущала присутствие Хора, словно с последним из шести у них установилась наконец связь, которая была между ними и остальными пятью, нашедшими наконец свой покой.
Удивительно, но похоже именно с Величайшим Безумцем ей придётся сражаться плечом к плечу в последний раз.
А Зелёная Смерть уже наступала. Она приняла наконец свой истинный облик – отвратительных многолапых насекомых, ощерившихся множеством усиков и жвал, сколь длинных телами, столь же и отвратительных. Но самое мерзкое было то, что одна из тварей ещё издали прокричала им на знакомом языке Лимерика:
— Вы лишились своих Хранителей! Этот мир обречён, и мы – предвестники конца! Слейтесь с нами, и обретите вечный покой!
— Станьте частью Пожирающего себя порядка.