Пролог
Де Льяно-и-д’Эво – баронский род.
Древний, уважаемый и богатый. Воистину, империя могла гордиться такими людьми, как твои предки.
Твой прадед основал первую успешную колонию империи Сойра в Новом Свете. Твой дед воевал с соседней Бинорией и даже взял в плен самого герцога д’Эво, пусть тогда еще совсем юношу. Зато – вашего дальнего родича. Этим родством с высшим дворянством соседней и зачастую враждебной страны не принято было гордиться, но и скрывать его никто не собирался.
Дед погиб на очередной войне и твоему отцу, Фернандо Гарсиа де Льяно-и-д’Эво, совсем еще юношей пришлось заняться делами семейства. А дел тех было – не разгрести.
Во-первых, крепостные, издревле принадлежавшие вашей семье, вздумали вдруг бунтовать. Да так рьяно, что восстание это охватило почти всю Сойру и целых три года верные Его Величеству императору войска давили бунтовщиков, вешали их на деревьях и кололи штыками.
Во-вторых, как назло, именно ваши имения бунтовщики уничтожили в первую очередь. Замок де Льяно они, конечно, взять не смогли, но мастерские, богатые поля и даже де-факто принадлежавший твоей семье порт – пожгли, сукины дети, а верных вам слуг частью поубивали, частью страшно запугали.
Хуже всего было то, что Его Величество император Сойры Филипп II, еще при жизни прозванный Честным, весь свой гнев, вызванный восстанием, обрушил на твою семью. Дескать, вы допустили, вы прошляпили, вы виноваты.
Так твоя семья потеряла все владения в метрополии.
Но твой родитель, уж на что был неумелым военным, с лихвой компенсировал это вечным оптимизмом и деловой жилкой. Так вы отправились в Новый Свет.
Вернее, ты плыл туда вместе со своей матушкой, Марией Луизой. А если еще точнее – буквально внутри нее, ибо был тогда лишь несмышленым плодом греха и родился уже в колониях, в первую неделю пребывания твоей семьи в этом новом мире.
Был ты первым ребенком в вашей семье.
Дела в колониях у вас шли неплохо. Отец вложился в торговлю снастями, инструментами и древесиной, прибыли его шли в гору. К твоему десятилетию барон Фернандо Гарсиа де Льяно-и-д’Эво стал генеральным контролером финансов императорской колонии Нуэво-Альмерия. Должность эта приносила солидный доход, а потому ты всегда был обеспечен лучшими игрушками, дорогими костюмами и не знал отказа в развлечениях.
Жили вы в столице колонии, городе Виктория. Крупнейшее поселение белого человека на континенте – так про него говорили. Целых сорок тысяч жителей, большая и удобная гавань с портом и крепостью, что стерегла подходы к городу. К тому же планировкой города занимались люди совсем не бесталанные, и прямые мощеные улицы, аккуратные парки, строго квадратные площади вызывали у многих жителей ностальгию по городам метрополии.
Ваш дом, впрочем, располагался за чертой города. Это было небольшое поместье, включавшее в себя трехэтажный особняк с высокими стрельчатыми окнами, пару акров земли (там по настоянию твоей матушки разбили фруктовые сады), рукотворный пруд, столярную мастерскую, в которой твой отец любил проводить свободное время, и несколько построек для слуг и рабов.
Когда ты подрос, родители отдали тебя в колледж. Теперь каждое утро ты ехал на карете вместе с отцом в Викторию. Родитель сходил раньше, трепал тебя по густым волосам, говорил:
- Будь молодцом, - и уходил, поправляя шпагу и прихватив с собой толстую книгу или папку с документами. Отцу кланялись, перед ним заискивали. Все знали его строгий нрав и вспыльчивость. Для семьи, впрочем, родитель был вовсе не строгим, но понимающим. Не вспыльчивым, но эмоциональным.
- В нашем семействе женщины всегда спокойны, будто скалы, а мужчины - пылают страстью, как пламя, - шутил отец. За сравнение с какими-то бездушными скалами матушка потом долго сердилась.
В колледже, куда ходили все дети родителей с достатком выше среднего, вас обучали всему понемногу. Так ты выучился неплохо считать, писать, слегка изучил историю. В общем-то многому тебя учили и дома. Отец старался привить любовь к счету, лошадям и фехтованию, а матушка – учила петь, заставляла учить стихи и много читать.
Дом ваш был всегда наполнен гостями: то губернатор приедет уточнить какой-то важный финансовый вопрос с отцом и останется на ночь, то важный земледелец, мессир Ортега-и-Кавальес, живущий по соседству, захочет проконсультироваться, что сейчас лучше покупать: сукно или рабов.
Всех гостей принимали радушно. И тебя гостеприимству учили с детства. Нельзя отказывать гостю в ночлеге и еде, пускай это будет даже бродяга или индеец-язычник. А уж если на ночь глядя пожаловал дворянин или богатый буржуа – будь добр достать лучшее вино, накрыть стол по всем правилам и развлекать дорогого гостя весь вечер и еще следующий день. Обычаи требовали заботиться о гостях три дня, но развлекать их дворянин обязан был лишь сутки.
Едва тебе исполнилось пятнадцать, Сойра в очередной раз сцепилась с Бинорией. Причины войны прошли мимо тебя, зато ты знал, что на сей раз война затронула и Новый Свет: на севере, где располагались бинорские колонии, стычки шли постоянно. Ваш противник привлек на свою сторону индейцев, но имперская армия постепенно теснила их, сооружая форты в стратегически важных местах и делая постоянные вылазки. В Старом же Свете рубились насмерть в правильных линейных порядках под гром пушечной канонады. На стороне Сойры выступила конфедерация восточных княжеств, за Бинорию воевало маленькое, но донельзя милитаристское королевство Парфа. Говорили, что такой войны еще не бывало, что она охватила весь известный мир. Понятно, преувеличивали.
К твоему совершеннолетию, то есть к семнадцати годам, война все еще шла. Колония Нуэво-Альмерия по приказу метрополии сформировала два пехотных добровольческих полка и в один из дней настоящей трагедией стало известие о том, что 2-й полкв в битве был почти полностью уничтожен напавшим из засады врагом. Полковника разжаловали, а твой отец добился введения новых налогов, чтобы помочь деньгами вдовам и сиротам.
Детей, кроме тебя, у родителей так и не появилось.