Философ наконец смог сорвать с себя маску, из-под которой хлынул новый поток блевотины, и закашлялся, пытаясь вдохнуть. Немного отдышавшись, он протер лицо краем плаща и посмотрел на Урскинна, поймавшего пленника. Лицо под маской казалось удивительно молодым. Когда-то он был красив, но сейчас его уродовала полностью сгнившая правая щека, обнажившая челюсть, провал на месте носа и выпученный красный глаз, лишенный века, в уголке которого у переносицы, как и в других ранах, копошились черви.
Запоздало Квентин прикрепил маску на место и присел на камень, хрипло всасывая воздух в лёгкие. Сирпа, все это время сидевшая между обломков, серая как камень, устроилась рядом.