Гайнрих фон Топпенхайм задумчиво застыл посреди "пустоты", в странном промежутке пространства, окружённом дверями. Загадка... для мага, в отличии от простых людей, символы намного важнее, нет, это обстоятельство происходит не из глупых досужих суеверий крестьян или конспирологии важничающих городских щеголей, совсем нет, символы для мага сродни дороге, пути, ведущему к обрыву или вершине. А потому выбирать серый маг, даже во сне, должен был с умом.
Он долго стоял на месте, сжимая свечу и поглаживая, перебирая пальцами потёртости на обложке книги, скорее всего накопившиеся за "годы использования". Он думал...
Вперёд, в неизвестность идти, то путь ведьмы или чернокнижника, а потому Гайнрих быстро отвернулся, ведь прокладывать путь, на ощупь и не зная брода, труднейшая задача, которую он не хотел избирать во сне. Ожидая кошмаров или чуждых ужасов, краем глаза маг продолжил приглядывать за проёмом, но никак не прямым и открытым взглядом. Правый путь, предчувствуя дыхание битвы и жестокости, лорд-магистр тоже отложил, должно быть нечто, зачем он тут, а крови хватит и под стенами Пфайльдорфа. Левый путь придавал знакомые очертания, консервативно, устало и благородно, путь знати, который ему известен, но не тайны, не того, что он сейчас, как ему казалось, искал.
Спустя долгие-долгие минуты... или часы... Гайнрих упёрся взглядом в камень с таинственным символом. Самый необычный из "проходов", и самый древний, насколько мог понять маг. Нечто неосязаемое тянуло его туда, присесть, провести пальцами по сложной руне, попытаться прочесть неведомое. И он двинулся, медленно подходя ближе...
* * *
На следующий день...
Когда послы вошли в обширную трапезную баронского замка, монарх сидел на высоком стуле во главе стола, изображая из себя очень занятого и рачительного хозяина. Усердие было прямо написано на небритом лице, пока он вырисовывал ответ графине. Решение... именно, после ночных консультаций с таинственными благодетелями баронства, решение было сформулировано. Вассальная присяга, не такая уж и высокая цена, если графиня, в свою очередь, согласится на небольшой добавочный пунктик, мелким шрифтом в конце бумаги. Суверенное право на захват, колонизацию и укрепление владений бывшего Солланда. Все те, никому не нужные руины и пустующие земли, коими славится южная сторона. Если графиня согласится, то барон с радостью объявит себя верным вассалом, но в своём праве в своих землях. Ведь разработка ничьей земли выгодна, в первую очередь, доброй славе Виссенланда? И пусть ей займётся мелкий феодал за свой счёт, тогда и вкладывать в её развитие денег провинции не будет нужно.
Дописав бумагу, усталый барон вручил её в руки посла.
– Я буду премного благодарен, если сей документ будет доставлен сиятельной графине, моему будущему сюзерену, с благодарностью за великое предложение, – Людвиг даже пожал руку слуге курфюрста: – В знак признательности, я даже назову в её честь... мануфактуру.