В апреле прошлого года, все еще пребывая на карантине, Мадам Аделаида все-таки нашла время выбраться ко двору и выполнить миссию, возложенную на нее братом - передать его сыну имена претендентов на пост премьер-министра. Это были имена Мопу, Ришелье и д'Арнувилля.
И хотя только один из них закреплся в королевском совете, тот факт, что король в какой-то мере прислушался к воле отца и к принесшей эту волю тетушки, показал всем, что Мадам А. далеко не последний человек при дворе.
Что подтверждал и сам король, время от времени удостаивая Мадам А. беседой в приватной обстановке. Не имея своих детей, Аделаида по-матерински относилась к детям брата. И сейчас, глядя на короля и кивая в такт его пафосным разглагольствованиям, Мадам с гордостью думала, как повзрослел Луи-Огюст. И, само собой, на предложение короля принять участие в его делах, Аделаида ответила согласием, настолько горячим, насколько это позволял этикет и принялась за дело со всем присущими ей рвением и проницательностью.
Основные ее усилия были направлены на организацию поставок зерна в страдающие регионы, но еще она задумывалась о том, каким образом можно было бы избежать голода в будущем. Услышав от кого-то об аптекаре, пропагандирующем растения с Нового света, Мадам позволила представить его себе.
Однако борьба с голодом было не единственное, что заботило Аделаиду. Ее задевали разговоры, ходящие в обществе относительно благородного начинания последней супруги ее деда - Института Святого Людовика. Тем паче, что сие заведение названо в честь ее великого предка. В следующем году исполнится 90 лет со дня создания школы - чем не повод для торжеств, а после них и для нововведений. А точнее - для начала, хорошо бы было вернуть школе светский характер, дать ей попечительский совет из дам высшей аристократии, которые займутся пересмотром программы, дабы выпускниц сего заведения перестали называть "ханжами" и "гордячками".