«Доблестная разведка» в лице Оуэна и Кенни отправилась в мрачную тьму тюрьмы, а Айлинн с трудом удержалась, чтобы не помахать им ручкой на прощание – жест был бы красивый, яркий, но слишком уж привлекающий внимание. Оставалось только сменить ногу и поудобнее устроиться на плече старшего Неттла, вступив в легкое подобие спора с Септом. По-хорошему, на слова юного Хербаста следовало ответить громким возмущением с выверенно-рваными движениями, но обстановка к нормальному ведению беседы не располагала – приходилось сдерживать голос и вовсе не жестикулировать. Но даже такое неудобство не мешало фыркнуть и высказать несогласие:
- Ой да ладно тебе! Устроимся с теми, кто поприличнее, а на поговорить будем маленькими группками отходить в сторону, решать все. Проблема разве? Это, кстати, и сделать ноги поможет: все привыкнут, что мы отходим постоянно, и перестанут обращать внимание. Септ, милый, ну мы же не будем с ними в десны целоваться и в вечной дружбе клясться, а просто рядом постоим какое-то время, языками почешем: в общем, будем выглядеть простыми ребятами, попавшими в непростую ситуацию. А если сразу силу показывать… - полуэльфийка подняла глаза к потолку, задумчиво почесав кончик носа, - все решат, что с нами каши не сваришь, и наш невысокий друг тоже будет упираться. Решит еще превентивно, что мы ему ноги хотим побрить и кольцо в нос вставить просто для веселья, и все – как потом переубеждать?
Взлетевшая крылом рука нарушила равновесие, и заставила певицу, чтобы не рухнуть, резко опустить в жижу и вторую ногу, обрызгав как себя, так и собеседников. Бардесса недовольно выдохнула и покачала головой, досадуя на свою неловкость:
- Извините, перестаралась. Эдвас, - сын священника стал следующей целью неугомонной болтуньи, - а зачем нам надо, чтобы с нами считались? Если на нас не будут обращать внимания, то и неплохо. Вот представь, мы зарекомендовали себя и поставили на место всю местную шелупонь, ага? Да на нас все смотреть будут, из поля зрения не выпускать, ожидая, что мы еще учудим. Не-е, мальчики, сейчас разберемся, кто тут приличнее всех, впишемся все на островок, трохи передохнем, погутарим с сидельцами да промеж собой, а там пойдем к крысюку на уши присаживаться.
Творческая и вдохновенная натура, Анна быстро прониклась атмосферой этого места, и даже стиль общения сменила на, как ей казалось, более простой и «преступный». Одиночное заключение, пытки, несостоявшаяся казнь и, как венец всего, требование спасти оборотня-заключенного превратили спокойную прежде жизнь в какой-то сюр, балладу безумного менестреля, и нынешнее планирование стало для девушки чем-то вроде интеллектуальной игры, неким подобием сюжета ненаписанной песни – чем угодно, только не реальным миром. Потому что если все воспринимать всерьез, как оно есть, можно просто повредиться рассудком. Укрывшись за «сказочностью» происходящего, как за щитом, измученная дикостью происходящего бардесса смогла вздохнуть спокойнее – кролик спрятался в своей норке. Хоть на какое-то время, хоть как-то абстрагироваться от того, в кого их стремительно ломала судьба-злодейка…
Под разговоры – а, фактически, монолог полуэльфийки, время пролетело незаметно, и вернувшиеся разведчики доложились о ситуации в скорбном узилище. Ситуации, которая, прямо скажем, оставляла желать лучшего. Все идеи Айлинн держаться вместе пошли прахом от простого понимания: их группу попросту никто не приютит; разделение же, было ясно, смерти подобно. Девушка беспомощно посмотрела на Септа, потом на Эдваса, перевела взгляд на Кеннета.
- Твою ж мать выгребную яму чистить, - жалко выругалась она, поникнув. – Это что же получается: договариваться бесполезно, все равно все не поместимся? Тогда… Тогда… Я знаю, что нужно делать! - на лицо наползла широкая, довольная улыбка, как у обожравшейся сметаны кошки.
Но все довольство мигом сошло на нет, стоило Нэйту решить отправиться в самостоятельную «прогулку» пообщаться с фанатиком-по-Матери: одной из тех персон, к которым девушка после резни в Викене испытывала стойкое отвращение. Остальных, кажется, такое поведение поразило не меньше: но если Септ стал увещевать, то Айлинн попросту отлипла от Неттла-старшего, чтобы в несколько широких шагов по противной смрадной воде, недостойной даже так называться, достигнуть младшего, и ровно тем же образом повиснуть на плечах уже у него, с деланным смешком уведомив:
- Держи меня, соломинка, держи! И прекращай дурика валять: слушай старших, покуда тебе уши не оборвали. Ну так вот, что я хочу сказать…
Пришедшую в голову идею Айлинн, ничтоже сумятишеся, считала блестящей: для начала объявить, что она двумя руками за идею доработки потенциального плота, но сама делать ничего не будет – ей же эти руки еще ко рту подносить, на флейте играть! А в прочем, так и быть, согласиться с наиболее решительной частью компании, наиболее убедительным представителем которой внезапно стал Септ, что добром тут дело не решишь, а, значит, придется творить беззаконие, хотя они все надысь еще в кандалах были, мучения претерпевали, да и сейчас ослабевшие все. Как ни крути, а из грязи вылезти-то хочется!
А чтоб не так стыдно за себя было, то уж если и трепать кого, то самых негодяев – братцев Шакли, тобишь. Правда, они вооруженные самые, но тут уж что делать? Мальчики сильные, мальчики сдюжат. Зато у нее есть великолепный план: токмо для него нужен силач, но не дядь-Барнс, который должен этим бандитам шеи сворачивать, как курятам. А, значит, таким могучим героем вынужденно будет или Оуэн или Эдвас – лучше Эдвас, конечно, потому что пасынок тети Джоззи, мир ее душе, все же нужен в первых рядах.
Ведь где эти разбойники будут? Известное дело – на плоту, а викенцы – ниже, в жидкой помойке: дурное дело, как пить дать дурное, которое надо исправлять. Так что, пока все будут кулачками да ножами с дубинками стараться юшку друг другу пустить, кто-то поднырнет-подлезет под плот и со всей дури спиной его с противоположной стороны ударит, по центру ли, в угол ли, не суть - не все бандиты устоят на ногах после такого, верно? Кто в жижу упадет, кто просто с ног свалится - тут-то их и можно прищучить!
А чтобы самими не выглядеть злыднями-нападающими, решившими просто отобрать у людей их плавающий «домик», надобно сделать так, чтобы братцы первыми в драку полезли – иначе новоприбывших все сочтут хулиганами, забияками и этими, как там их, беспредельщиками, и будут или опасаться, или наоборот, всей толпой топить, как кутят. И на это у начитавшейся разных историй девушки был рецепт: например, заявить бандюганам, что Барт сказал нам, что, раз мы такие умные и хорошие, то рыжие братья Шакли - или Шавки? - нам с радостью сами уступят свой плот, да еще и выпить подкинут. А потом вежливо так, на наивном глазу, просить разбойников выметаться. Вот разве братцы стерпят такое? Естественно, нет! Ну чем не вариант!?
Дело оставалось за малым: лишь бы мелкий негодник не начал вырываться, сопротивляться и помешал озвучить гениальную задумку.