- Ясно-понятно, - кивнула Айлинн, - С Шакли не связываемся, трупами не становимся, - она нервно хихикнула. – Парни, - обернувшись к односельчанам, предложила она, - кажется, проще избавиться от зелья, чем от оружия, раз уж там такой веселый контингент. Потому что флейту не отдам, и не просите! Мистер Барнс, я именно вас прошу выступить с предложением «поделиться» с этими негодяями: боюсь, что с остальных они могут захотеть стрясти еще что-то, а вы – мужчина суровый, наезды явно не терпящий. Но сами, конечно, искать их не станем: им нужно дань трясти, так нехай сами и подходят, верно?
Разглагольствования девицы Линсен прервала Венда, сообщившая, что стрижка завершена. Мигом притихшая девушка осторожно и опасливо провела подушечками пальцев по получившемуся топорщащемуся ежику и, убедившись, что ее красивые длинные волосы, пускай и изрядно потрепанные заключением, пропали, плаксиво скривилась, посетовав вникуда:
- Ну за что мне эдакое наказание и уродство? Ну что же за жизнь такая-то, а?
Ершистая, как брошенная в воду кошка, певица присоединилась к остальным, разминая затекшие запястья и принюхиваясь в попытках понять, от кого исходит амбрэ – от нее самой, или все-таки от окружения. Но вся эта демонстративность закончилась, когда викенцев впервые за долгое время вывели на поверхность. Блеснувшая было улыбка стекла вниз, стоило Анне окунуться в уличную резкую вонь, напоминающую одновременно о лаборатории травника и о скотобойне. Сощурившись от ярких лучей, нет-нет, да пробивавших не иначе как предгрозовые тучи, сморщившая нос девушка завертела головой, осматриваясь и все больше убеждаясь, что оказалась в каком-то царстве дикости и бескультурья, где засрано все, что только можно засрать, а изящество или, хотя бы, функциональность архитектуры обменяны на постройку жалких подобий муравейников, не разваливающихся только божественным попущением.
- Ужас… - выдохнула бардесса на слова Джоша, вовсе не чувствуя радости от того, что наконец-то обменяла спокойствие деревни на шум большого города. Как оказалось, хваленые города оказались еще теми помойками – и чего в них так стремились герои после приключений? Разве что дело в том, что это все убожество характерно именно Язве, которую не зря так называют, а все прочие являют собой куда более привлекательное зрелище, радующее и глаза, и нос?
И все-таки, не смотря на весь свой отталкивающий внешний вид, мегаполис подавлял Айлинн самим фактом существования. Даже та его часть, которую было видно, казалась гигантской и населенной в десятки раз большим количеством людей, чем в Викене. А город он казался каким-то огромным дохлым чудовищем с домами-шипами, гнилым разломом крови-реки, ребрами стен – должны же быть тут стены? – и ядовитой утробой, пожравшей некогда цветущий край. А по изъязвленной плоти этого монстра ползают голодные белесые опарыши-люди, жадно глотающие его отвратительные дары, не понимая, сколь жалким кажется их существование. И, что паршивее всего, теперь такими червями могут стать и они сами, приростя незаметно к этому месту…
От неприятных мыслей и практически физически ощущаемого давления полуэльфийку передернуло, и она поспешила вперед, просачиваясь между ребятами до тех пор, пока не укрылась за спиной всегда невозмутимого Молчуна – только тогда ощущение слежки исчезло. Подавив в себе желание взять для надежности кого-нибудь за руку, Анна прислушалась к разговорам стражников в надежде выяснить что-то полезное, но быстро утратила интерес, поняв, что ни о чем важном они говорить не будут – не считать же за ценную новость, что все тут продажны? Не одна и не две баллады о тех или иных авантюристах и так рисовали «стражей закона» не в самом выгодном свете, так что ожидать иного от прототипов было попросту бессмысленно.
…Когда за спиной хищными челюстями лязгнули сомкнувшиеся решетки, певица непроизвольно дернулась, представив на миг, что все истории о требующем спасения полурослике, о таинственном нанимателе и мести Ордену – бред после тяжелых пыток, и теперь ее судьба – сгнить заживо среди негодяев, разбойников и убийц, потому что палачи вытянули из нее все, что можно, а теперь выбросили, как отработанный материал. Щелкнув в напряжении пару раз пальцами, Айлинн привычным жестом попыталась зарыться пятерней в волосы, но, наткнувшись на жесткую щетку мальчишеской прически, получила зримое подтверждение, что все происходящее и происходившее – суровая, как удар табуретом в кабацкой драке, реальность.
Переступив с ноги на ногу в вонючей жиже и поняв, что от нее никуда не денешься, кроме как на оккупированные другими заключенными островки, девушка недовольно дернула уголком губ: долго стоять в такой мерзопакости не хотелось, а особых надежд на милость удачливых «островитян» возлагать не приходилось – вряд ли тут так уж много сердобольных людей, готовых потесниться ради чужого комфорта. Однако же попробовать все равно стоило: за спрос не бьют в нос… наверное.
В ожидаемо возникшее стихийное обсуждение плана действий Анна, облокотившись на плечо Эдваса и балансируя на одной ножке, влезла с негромким:
- А я солидарна с Кеннетом и Септом: сначала надо где-то пристроиться, чтобы не чавкать ногами по этим помоям. Зуб даю, после суток в ней можно будет злорадно петь: «Гангрена, гангрена, тебе отрежут ногу!», именно с такими последствиями. Но, естественно, держаться будем вместе, потому что по одному нас переломают, как те хворостины из притчи Гро… из притчи, в общем. А вот драться не надо – помните, что сказали эти? - девушка кивнула головой за спину, в направлении решетки, - Пристукнем кого ненароком, - за смешком плохо удалось скрыть страх и неуверенность, - и хлопот не оберемся.
А? Что? – переспросила бардесса на весьма странный вопрос Септа, стараясь через плечо полуэльфа заглянуть в глаза Хербасата и проверить, не сошел ли тот с ума, - Ну, допустим, семь. Или пять? Не, пускай будет семь, а что?
Выслушав ответ, девушка помотала головой:
- Не, ну нахрен. Ты уверен, что мы сможем без ножей согнать этих гавриков, и что за них никто не впряжется? Лучше я попробую просто пообщаться – авось сумею убедить если не словами, так хоть предложением песни. Только вы стойте рядом, ребят, ладно? А то мало ли… Ну а коли не прокатит, тогда уже можно и зубы попробовать пересчитать – только их, а не собственные, а то знаю я вас!
А как отвоюем себе место на суше, тогда, - тихо хихикнула Айлинн, - можно и плоты мастерить, и обувку строить, и вообще обживаться. А там и крысеныша можно пошукать по углам на пообщаться. Ну что, мальчики, двигаем? Предложенные Септом «постояльцы» как раз кажутся мне не такими паршивыми, как прочие…
Обсуждение грозило затянуться, хотя Анну так и тянуло действовать, а, вернее, отвоевать так или иначе место на твердой поверхности, чтобы выбраться, наконец, из дерьмища под ногами. Сменив ногу и отряхнув вытащенную наружу, она заявила Эдвасу, продолжая пользоваться им, как опорой:
- Ночью-то ночью, но я против договорняка с теми, кто потенциально сильнее и опаснее нас: как мы заставим их выполнить все условия? А если они захватят лодку и оставят нас с носом? Я в это запросто поверю? Не-е, с отморозками договариваться не стоит: их все равно во всех балладах убивают. А вообще, - сменила девушка тон на просящий, - давайте сначала найдем остров, а потом поговорим, лады?