Айлинн и досель любила гулять по лесу, причем гораздо больше, чем охотиться. Ей нравилось любоваться красотой и стройностью деревьев, мягким разнотравьем под ногами и яркостью цветов на лужайках. Но теперь, когда каждый шаг приближал ее к самому настоящему Приключению, вся лесная прелесть казалась вдвойне краше. Чистота и голубизна небес, незапятнанная облачком, была безмолвным и неоспоримым свидетельством того, что Боги благоволят отважным и честным – им, то есть. Блаженно щурясь, довольная полуэльфийка наслаждалась свежестью и теплом, всем сердцем радуясь очарованию дня.
Эта хрупкая, короткая пора, когда роскошная хозяйка-осень только каснулась жаркого беспечного лета, была прекрасна. На изумруде и малахите листвы проступили первые следы грядущего увядания: багряные, ранжевые, померанцевые, огневые, авроровые. Лес сразу стал нарядным, франтоватым, словно девица, разодевшаяся к Яблоневому Спасу в самое лучшее цветастое платье. Украшениями ее обеспечило солнце, золотыми густыми дорожками расцвечивая листву. От этого чуда хотелось петь и плясать, дышать полной грудью и не думать ни о каких гоблинах, просто наслаждаясь осенней сказкой и прогулкой с добрыми друзьями.
Но, увы-увы, целиком и полностью отдаться любованию природой было нельзя: Грог хорошо объяснил, что надо быть внимательным, и теперь Анна постоянно одергивала себя, заставляя выискивать средь листвы и крон любое подозрительное и чужеродное. Не всегла это приносило плоды: один раз посторонний цвет, вызвавший у девушки подозрения, оказался кустом брусники, веточку с которой бардесса немедленно вставила в свою петлицу, а на другой раз что-то странное оказалось пустыми охотничьими силками, поставленными, наверняка, Диким. На подобных находках потенциальные опасности и исчерпывались: хоть лагерь зеленокожих и приближался с каждым шагом, но ничего о близости мелких пакостников пока что не свидетельствовало.
“Или они слишком хорошо все маскируют, - не давала расслабиться себе Айлинн, - и поэтому надо смотреть в оба и слушать за троих, словно пытаюсь определить синкопу”.
Настраивающая на фривольный лад броская праздничность при кажущемся спокойствии могла бы переломить потуги девушки следовать зову долга... если бы им на помощь не пришел подарок Джозефины. Непривычная к хождению с оружием, певица отчетливо чувствовала, как в такт шагам качается рапира в ножнах, и, дотрагиваясь подчас до рукояти, вспоминала все предупреждения тетушки. Это неплохо отрезвляло от восторженности, и полуэльфийка не была вполовину такой шебутной, как обычно.
Она даже не пыталась ни с кем завязать разговора, отчетливо понимая, что может сорваться на привычное громкоголосье, которое распугает всех птиц, а всех гоблинов – привлечет. Но хранить абсолютное молчание было тоже выше ее сил, поэтому девушка то насвистывала, то мурлыкала себе под нос очередную песенку из своего богатого запаса. Выбор очередной мелодии был совершенно случайным: от меланхоличного “Осеннего вина” до разухабистой “Мельника и пастушки”, от застольной “Пей сидр!” до плавной “Колыбельной котенку”, от ироничного “Сэра Бэксворда” до глубоко лиричного “Ветра Севера”. Если кто-то, не выдержав, просил ее хранить тишину, то бардесса покладисто замолкала на какое-то время, а потом все повторялось по-новой: от тихого мычания себе под нос до пения ти-и-ихоньким шепотом.
”Зато хожу я негромко и ничем не бренчу, - успокаивала себя Анна после очередного косого взгляда или снова напряженной спины молчаливого, но от того не менее внушительного Барнса, - но просто так хорошо вокруг, что не радоваться невозможно! Нисколечки! И вообще, разве это хуже того, как листву пинает Хербаст, разговоры городит Оуэн или на копье опирается Эд? Не-а!”
Все благодушие смыло, как пыль дождем, когда Кеннет привел их к своей находке. Поначалу ни лай Бэллы, ни явно человеческий след не вызывали опасений и не заставляли задумываться о дурном, но вид пришпиленного к стволу начинающего подгнивать гоблина заставил Анну схватиться двумя руками за рот в опасении расстаться с завтраком и резко отвернуться от неаппетитного зрелища.
- О-отвратительно! – громко пробормотала она, судорожно сглотнув и стараясь не дышать, вовсе забыв о необходимости быть тихой, – Живодеры! Убил, так хоть не издевайся над тушкой!
Судя по реакции, некоторые из ребят были с ней согласны. Но вот Кеннет… Когда полурослик недвусмысленно решил прибрать меч, прибивший тело к дереву, девушка поразилась – зачем это ему? Он что, думает, что это спасет мертвеца, как в той балладе о спящем короле, которого пробудил ото сна вынутый из раны Клинок Дремы? Но, слава Богине, эту мысль она не озвучила, быстро догадавшись, что ее предприимчивый друг резонно решил, что не пропадать же добру, а брезгливость может и постоять в сторонке. Покачав головой, она переспросила только, чуть гнусавя из-за прикрытого носа:
- Кенни, ты уверен? Не опасно ли? Ну, тогда побыстрее, и знай, я тебе в этом не помощница!
…Когда их ватажка миновала-таки место смерти незадачливого зелененького, бардесса негромко выдохнула в сторонку:
- Не приведи Госпожа такое ночью встретить – заикаться станешь…
Глянув на выбирающегося из кустов Эдваса, который не сумел-таки справиться с неаппетитным зрелищем, певица почувствовала одновременно и гордость - какая я стойкая, однако! - и сочувствие - бедняга, так обмишулиться!, - и решительно подошла к парню:
- Эд, у меня винцо с собой есть. Глотни.
Взойдя на холм и вместе со всеми осмотревшись, Айлинн недоуменно пожала плечами, после чего, решив, что всяческий режим тишины уже откровенно бесполезен, высказалась:
- Ни-че-го не понимаю! Я не следопыт, конечно, но у меня стойкое ощущение, что тот, кто здесь был, не хотел, чтобы о нем знали в деревне. Ребят, гляньте, могут эти отверстия в земле быть от слег, на которых, например, плащ растянули так, чтобы костер прикрыть? И не нравится мне эта бумажка, - присев на корточки перед кострищем, полуэльфийка помахала трофейным обрывком, - словно кто-то, получив весточку, второпях, подчеркиваю, второпях избавился от нее, а после отчалил. По указанию ли, которое получил, на новое дело, назад ли – кто его знает. И, кстати, а как давно это было-то, может кто понять?
Септ, - выбрала она своей жертвой того, кто вряд ли откажет, и кто в состоянии помочь, - поможешь собрать все обрывки, а потом попытаться сложить из этих кусочков письмецо?