И град ударов неожиданно доходит до Лже-Йому – может первый удар она и заблокировала (скривившись от боли), то вот все последующие... Кошмар был очень нежным и весьма быстро она превратилась в оранжевый свет, собравшийся в фигурку сильно паникующей Йому того же цвета. Зеркало Души как-то само свернулось... И Торако начала падать, ведь один глаз накрыла тьма, на месте ноги появилось что-то другое, а живот резко защипала – почти до слез. Обернувшись на дом, она бы увидела, что стена в её доме так и не восстановилась... А позади Торако в асфальте появилась небольшая борозда. Кажется, благодаря тому, что каждая атака попадала точно в Торако, никто более не пострадал...
Бегая по школе, приходилось постоянно оглядываться назад – несколько раз Фадамото посылала в его сторону шары синего пламени. Конечно, на школе они оставляли лишь подпалины и в людей не попадали, но вряд ли Аки хотелось получить нечто такое в спину... Поэтому Ёсимура не увидел препятствие впереди и на полной скорости врезался в него, после чего упал на пол, почувствовав лишь некоторую... Мягкость. Подняв голову, он бы увидел, как на него смотрит колдунья, которая, кажется. была старшей среди темных. Её взгляд был совершенно холоден и жесток.
– Кажется, я просила не переносить бой в школу, – взгляд с Ёсимуры она перевела на Юми.
– Он сам сбежал, – также холодно ответила Юми.
– Ты могла преградить ему путь, – колдунья продолжила давить и Фадамото сдалась.
– Но это же так классно! Я...
– Фадамото-кун. Твое поведение мы обсудим позже. Разберись наконец с Ёсимура-куном... Или мне позвать кого-то из них? – на последних словах старшая волшебница обошла Аки и двинулась к выходу. Кажется, помощи от неё Аки может не ждать...
– Для тебя Ясаги-сан, – хмуро ответил Куо, после чего тряхнул головой и положил конверт внутрь пиджака... Который явно отличался от обычной школьной формой размером карманов (или это было какое-то его особое мастерство?). Точнее, хотел так сделать. Куо уже приоткрыл пиджак и поднял конверт, но Зеркало души накрыло его раньше. Аккуратно разжав пальцы, Харуки получил конверт. Открыв его, юноша увидел... ОЧЕНЬ волнующие фотографии. Лицо сразу покраснело.
На этих картинках были четверо – Мотизуки-сенсей, Фадамото и две незнакомые девушки, одна из которых имела темный загар. В... Разных позах. С одеждой... И без. В душе, в раздевалке, в спортзаде... И одна картинка, где темненькая очень тесно прижимает к Фадамото, которая явно этим недовольно, а стоящая рядом блондинка беспокойно на это смотрит. И... Надо сказать, белье Мотизуки-сенсей вызывало невероятно волнение – еще большее, чем её другая фотография, где она были изображена во всех подробностях. Надо сказать, ни одна фотография не выглядела новой, который были даже повреждены, а на одной было что-то странное – Харуки вряд ли бы рискнул её трогать, хотя никакого странного запаха не было. Жаль, солнце было слишком яркое и блики перекрывали самые интересные места...
– По-пал-ся~ – чей-то скучающий голос отвлек Харуки от созерцания. Это была... Очередная волшебница с кожей темного цвета и, почему-то, вызывала необыкновенное волнение. Словно он где-то её видел и знал, что у неё под мантией и платьем, но почему-то упорно не мог вспомнить что-то важное насчет неё. Одета она была... Необычно даже по меркам волшебниц. Плащ-пальто темно-синего цвета, короткое платье и под ним еще какая-то белая одежда. Пальцы были какими-то странными – неадекватно длинными, нечеловеческими. На голове – ведьминская шляпа, более богатая, чем у Фадамото. – И что же мне с тобой делать, Мураками-чан? Сломать колени, чтобы ты просил пощады? Или отрывать тебе пальцы, подвесив за ноги? Как думаешь, если оторвать палец с кольцом, ты останешься в форме рефлектора?