Черный Golf GTI прошел мимо колонны джипов, и Маркус удовлетворенно отметил – вот она, старость. Дядюшка Ом уже здесь, во-первых, а во-вторых, хорошо, что Маркус еще молод, и может себе позволить самому заниматься делами и передвигаться, то лавируя между узкими лондонскими улочками или же втопив до отсечки на какой-нибудь М1. Конечно, "членовозка" типа Бентли и личный шофер – это почетно и уважаемо. Но шофера тоже не возьмешь на дело, да и лишний соглядатай ни к чему. Хотя, наверное, дядюшка Ом давно уж сам не обнажал ствол. Хорошо занимать такое положение. Но к старости. Отсюда возвращаемся ко второму пункту.
За такими размышлениями Маркус уже въехал "в зону" и остановился на парковке, но выходить не спешил, перебирая пальцами по рулю и изредка, шалости ради, газуя, хлопая глушаком. Не то, чтобы он не хотел встретиться с семьей, но уж слишком много воспоминаний вызывал этот фасад. Половину дня сегодняшнего пришлось убить, занимаясь нудной следовательской работой, и Маркус, потревоженный воспоминаниями о другой жизни, вспомнил и события двухлетней давности. Что бы не говорили, но Маркус окончательно встал на почву именно тогда, под огнем. В семье каждый суслик – агроном, способный перерезать шею, выпустить кишки, заложить кусок пластита, и даже попасть с оптики на тысячу футов в мышиный глаз. Но руководить стрелковым боем под огнем, дирижируя режимами и линиями огня, переносом позиций и раздачей целеуказаний, в течение восьми часов, когда даже бывалые штурмовики зачастую бывают вынуждены прибегнуть к стимуляторам, не может самый дикий психопат, не обладая специальными навыками и познаниями. Маркус мог, и сейчас он уже как достижение вспоминал, как посадил тогда голос, измучившись балансировать между требованиями экономить патроны и концентрировать огонь.
Маркус знал, что и его действия были не совсем успешны, когда его раз за разом отгоняли, не давая навязать бой на короткой дистанции, да и противник был, скажем прямо, не гением. Или не хотел победить любой ценой, что было типично для наемников. Маркус знал, что уже после хотя бы часа бесплодного боя, а не целых восьми, следовало бы просто расстрелять дом из гранатометов. Но это были не его проблемы. В ту ночь он высоко держал свой флаг, даже в какой=то мере упиваясь боем, на восемь часов оживив прежнего себя, решительного капрала-десантника, занимающегося лучшей работой в мире. И теперь любые поползновения в его сторону были бесплодны. Поэтому он и позволил себе начать разработку интрижки, связанной с людьми из прошлой жизни и жизни нынешней. Осторожность, конечно, следовало соблюдать, но уже можно было начать хотя бы думать.
Словно убедив себя в чем-то, он наконец-то соизволил заглушить машину и пойти в дом. Конечно, был еще неприятный момент, связанный с "отцами и детьми", но пока к нему можно было перейти и после ужина. О том, что будет ужин, Маркус не сомневался, и бронежилет и Глок субкомпакт были уже скорее неотъемлемой частью костюма, чем мерой необходимости, в отличие от Скорпиона и пары лимонок в машине.
Но все равно, встреча гостей именно Лидией была неожиданной, и Маркус на мгновение замялся, ожидая неприятного разговора скорее с ней, чем с братом. Хотя, конечно, он с ней по-родственному обнялся и сказал:
– Рад тебя видеть, сестра.
И это не было дежурным приветствием. Разумеется, Маркус сначала воспринимал Лидию как жену брата, но чем больше ее узнавал, тем больше уважал ее и как женщину, и как члена семьи. Всегда элегантная и заботливая, она выглядела образцовой матерью и женой большого человека, при этом умудряясь и не царствовать, и не править, но при этом было отчетливо видно, что она для своего мужа всегда будет опорой и поддержкой, но не больше. Поэтому и случилась небольшая заминка. Проведя небольшую работу в другом направлении, он все больше подвергал себя сомнениям – почему именно Лидия обратилась к нему со столь щепетильным вопросом, и почему именно к нему? Работа не по профилю, поставленная будто бы за спиной главы семьи, неизбежно зажигала неудобный вопрос: нет ли здесь тут каких-то закулисных игр? Маркус был склонен все объяснять в последнее время развивающейся паранойей, но вопрос цеплялся своим крючком и вынуждал организовывать движуху, отвлекая всех от проявленных выражений лица неумной шуткой:
– Что же нас не встречает хозяин дома? Все-таки выжила этого бродягу? Дядя Ом.
Маркус склонил голову, не напрашиваясь на приветствие, как и подобает младшему. К племяшкам же он подошел и поприветствовал дружелюбным:
– Привет, молодежь. Чего сегодня не на своих чахотках? Надеетесь напиться элитарного алкоголя на халяву?