Густаву и Майе.
Чеддард отвечал уже с подножки кареты: за ним прибыл целый экипаж. Густав заметил, что все они, судя по старомодной одежде, относились к числу слуг, прибывших вместе с Хансбергером из родных земель. И если про кучера и слугу-помощника ничего плохого сказать было нельзя, то двое других явно были отпетыми головорезами: настолько паскудные рожи у них были.
— Разумеется в силе! — Чеддард ответил с широкой улыбкой, параллельно пиная слугу, чтобы тот шевелился быстрее и достал бумагу и перо. Указав адрес, он тщательно сложил бумагу и передал записку, напутствовав, что будет ждать. Когда карета тронулась, до Густава долетели обрывки сердитой речи Хансбергера, распинающего слугу за медлительность. Фернанда смотрела вслед удаляющейся карете с большим скепсисом. Она перевела взгляд на Густава, сложив руки:
— Не могу поверить, что ты завёл с ним какие-то дела. Он похож на карикатурного персонажа из дешевой пьесы, тебе так не кажется?.. — судя по её тону, вопрос был риторическим. Она выслушала его предложение, демонстративно нахмурившись и смотря куда-то в сторону.
— Да, напиться в незнакомом городе — прекрасная идея. С вами, конечно, пойдёт Уильям, но он, кажется, тоже собрался пить, так что вам на всякий случай понадобится кто-то из местных и трезвых. Я пить не буду...ну, разве что совсем немного.
По опыту Шарборро знал, что самые грандиозные попойки обычно начинались именно с таких слов. Но Бернат казалась приличной дамой, да и у него самого были планы на вечер. Плюс, она умела говорить «да», не говоря ничего конкретного, что оставляло путь для отступления. Уже вдвоем они вернулись к группе активистов, обсуждающих предстоящее мероприятие.
===
Неласир привычно фыркнула, но без привычного неласирского подтекста; было видно, что спеси у неё поубавилось. Эльфийка, кажется, хотела что-то ответить, но вопрос Майи увёл её куда-то вглубь вспоминаний; взгляд Неласир на несколько секунд расфокусировался, так что она смотрела куда-то в никуда. Рядом с ней присела Фрейя, которую дым в конце-концов перестал смущать. Северянка бросила озабоченный взгляд на соседку и ответила как бы за неё, переведя взгляд на Халль:
— Я думаю, что капитан должен стать вот он, — Фрейя коротким кивком указала Густава, чуть в стороне беседующего о чём-то с Фернандой. Было видно, что северянка вытягивает эти слова с явной неохотой, как бы одновременно не соглашаясь с собой.
— Он сказал: «хайгардский курсант», — продолжила она. — Бьюсь об заклад, это будет не чертово побоище стенкой на стенку. Это будет что-то серьёзное. Его готовили как офицера, так что он понимает в таких вещах хоть что-то.
— Или белокурая дама с труднопроизносимым именем, — оживилась Неласир. — Кстати, куда она делась?.. Я бы сказала, что она — его отражение, только без «дружка» в штанах. Ладно, не отражение, но всё же...мне она понравилась больше. Ей в ней что-то такое, — эльфийка пощелкала пальцами, подбирая слово. — «Благородное», вы бы сказали. И я не про происхождение. Наша Мисс Благородство вон что предложила, — эльфийка усмехнулась вслед удаляющейся фон Айнцберн. — Дуэли, вашу мать. Вот смеху-то будет, когда малявка размажет её тонким и некрасивым слоем по рингу, — вредно захихикав, Неласир прикрыла рот и аж свела ноги.
— По-моему, на тебя пялится какой-то парень, — Фрейя указала глазами на какого-то парня из другой кучки. — Похоже, старшекурсник.
— Больной ублюдок, — отрезала эльфийка, и приняла более вызывающую позу. — Пусть смотрит...
Майя обратила внимание, что из них троих сформировался отдельный дамский кружок. Хотя они значительно отличались внешне, да и не только внешне, у них было что-то одно неуловимо-общее. И это что-то «одно» было сложной вещью, которую вряд ли можно описать одним словом. Этого оказалось достаточно, чтобы Фрейя и Неласир, ещё недавно собачившиеся при каждом удобном случае, вдруг стали товарками в одном ряду. Поучаствовала ли в этом Майя, кивнув мостики там и тут? Несомненно.
Тут подошёл Уильям, и уже настал их черёд говорить чуть в сторонке от всех. Как он и сказал, ему жутко хотелось взять интервью у княжеских охотников, о которых многие слышали, но мало кто их видел и уж тем более разговаривал. Он рассчитывал, что Майя, будучи их землячкой, сможет ему с этим как-то помочь. В конце-концов, княжество было маленьким и обособленным островком цивилизации у чёрта на куличиках, так что многие выходцы оттуда, пусть даже и шапочно, но знали друг друга. Возможно, Майя и в самом деле их знала, но не могла сказать ничего конкретного, прежде не увидев их своими глазами.
За помощь в этом деле Уилл был готов поддержать её кандидатуру, да и не только. Что там в этом «не только», он тактично промолчал, но Майя догадалась по характеру слов, что такое одолжение он считал сущей фигнёй. Он также сказал, что охотники пробудут в городе какое-то время, так что бежать и торопиться необязательно, хотя руки, конечно, чешутся. Он предложил ей несколько вариантов того, когда и как это дело можно провернуть. Сам-то он был готов пойти на встречу хоть этим вечером, если, конечно, они смогут совладать с собой в кабаке и не засядут там основательно. В общем, он мог подстроиться под её планы. Уладив этот вопрос, они поспешили вернуться к остальным.
===
Обсуждение предстоящего похода в питейное заведение, тем временем, продолжалось.
— ...к тому же, в центре у нас не будет проблем с этой расистской фигнёй...«вход только для людей», — согласилась с кем-то Неласир, поморщившись. Элрандиль таинственно улыбнулся, видимо имея ввиду, что для него не существует таких преград.
— Не имеют права! Существует городской статут, согласно которому... — Фернанда тут же включилась в разговор, ухватив злободневную тему. К счастью, прочитать лекцию на тему прав и свобод ей так и не дали.
— Я знаю одно из заведений, где традиционно собираются студенты Университета, — её мягко перебил Уильям. — С медальонами, у нас не будет проблем со входом.
***
Искомое заведение, как и множество подобных, располагалось в Квартале Иерархов: этот район полукольцом охватывал центр города, и служил как бы перемычкой между однозначно успешными гражданами, и теми, кто составлял основную массу населения. Уже никто не знал, почему Квартал называется именно так. Во всяком случае, никаких намеков на иерархов чего-либо там не обнаруживалось. Кто-то спросил Уильяма на этот счёт, и он ответил, что, дескать, это название тянется ещё с дремучих имперских времён. Здесь селились граждане среднего и надёжного достатка, а так же студенты при деньгах, но не очень больших; тут же находили добротное пристанище путешественники и временные гости столицы — гостиниц разной величины хватало. Квартал Иерархов служил визитной карточкой Талона, показывая повсеместный успех Союза, и заодно работал ширмой, закрывая не слишком нарядный вид многочисленных «номерных» районов. По иронии судьбы, самым криминальным оказался тринадцатый район, и, как говорили, жандармов там никто и никогда не видел, а во всех путеводителях настойчиво-уклончиво рекомендовали его не посещать.
Квартал — совсем другое дело. Шумный по ночам и тихий днём, а иногда и нет, желающих поселиться именно тут находилось немало. В отличие от аристократической выхолощенности центра, иногда слишком нарочной и в этом смысле не совсем живой, Квартал напротив, бил ключём. Прямо сейчас на улицах хватало и студентов, и работников формата "с 8 до 5", и даже каких-то тёмных личностей, которые "да я так просто, мотаюсь по городу".
— О, нам сюда, — показал Уильям на местечко, озаглавленное табличкой "The Talk". В принципе, сие название не говорило ни о чём, кроме как языковой принадлежности его хозяина. С другой стороны, это было вполне в реалиях Союза, а общались все, вне зависимости от происхождения, на имперском, который политически корректно именовался чаще всего Общим.
Заведение явно ориентировалось на молодежь: много столов для компаний, никаких крепких напитков, зато большой выбор, и еда преимущественно закусочного типа, а официанты и официантки одевались достаточно легкомысленно, чтобы сойти за своих. Владелец же напоминал молодого ветерана-пенсионера, который внешне очень строг, но с ним можно найти общий язык. По ощущениям, он был всего лет на десять старше Густава.
Судя по публике, народ ещё только собирался, но один из столов уже заняли старшекурсники, чей план обучения отличался большой свободой. Строго говоря, регулярные занятия, как таковые, у них просто отсутствовали.
Компания новичков смело и лихо села за соседний стол. Место было удачным и завидным: здесь имелся большой угловой диван, и мягкая длинная скамья на другой стороне стола. Их собралось, в общем, не мало, но ещё оставались свободные места, так что с рассадкой проблем не возникло. Элрандиль, естественно, занял главенствующее место в угловой секции дивана.
Закрутили головами; что-то из меню высилось на доске и было начертано мелом, а регулярные предложения напечатаны на твёрдом картоне меню дорогой типографией. Судя по стоимости напитков и еды, именно поэтому заведение могло это себе позволить. Впрочем, Талон действительно был самым дорогим городом всего Девятиградья. Большинству приходилось работать не менее двенадцати часов в день и без всяких выходных, а в лучшем случае с одним, чтобы свести концы с концами.
Все кинулись заказывать в соответствии со своими традициями и предпочтениями. И если Шарль выбрал знакомый сидр, а Фернанда — пролетарское пиво, то Элрандиль просто ткнул на самое дорогое вино. Обжорство обжорству рознь, но орехи с карри и жареные огурцы в кляре с соусом оказались самыми доступными — за половину и доллар соответственно. За простой бургер с курицей, манговым чатни и раитой нужно было отвалить катастрофические два доллара, а похожая булка с говядиной — уже два с половиной. К счастью, стоимость напитков была доступной, но желающим напиться в какашку стоило искать бары попроще. Пить, к слову, было совсем необязательно: предлагали и безалкогольные коктейли, и горячие напитки. Так, Пэттс впервые в жизни, по совету Уайета-младшего, попробовала кофе, а Китнисс вовсе прыгнула выше головы и взяла шоколад с ликёром.
===
Густав понял, что более удачного момента на сегодня вряд ли будет, так что он сунул ей конверт. Своими делишки они прикрывали раскладушкой меню, поставленной прямо на стол. Все остальные, кажется, были слишком заняты выбором еды и напитков, чтобы обращать внимание на что-то ещё. Она быстро забрала у него конверт, так что вскоре он стал выглядеть, как её собственность. Многозначительно взглянув на экс-кадета ещё раз, она опустила конверт с посланием ниже уровня стола и принялась открывать. Густав, наблюдавший за её манипуляциями, просто не мог не уронить взгляд на её грудь. Что и говорить, хоть и спрятанные за одеждой, даже так они явно были что надо, к тому же ещё и подчёркнутые странным союзом корсета и жилета. Ничего плохого он не мог сказать и про её ноги и особенно бёдра; вообще, она не выглядела как истощённый тяжёлым трудом чернорабочий. Откровенно говоря, её внешний вид совершенно не соответствовал заявленной легенде.
Но этот парадокс вряд ли сейчас волновал Густава. Скорее уж близкое нахождение к Бернат волновало его, а определенные издержки и без того уже давно мучали его бедное тело. Некоторые безумные мысли насчёт отношений, возможно сложившихся между Арчи и Фернандой, могли вызвать помрачнение разума. Но Густав пока что был слишком трезв и в общем собран духом и мыслями, чтобы задуматься о чём-то подобном. К тому же, он читал письмо.
— Ох, Арчи... — с неопределенной окраской прошептала Фернанда, скользя по строчкам. Ему, наверное, хотелось заглянуть ей в лицо, чтобы прочитать чувства, которые она сейчас испытывает, но это было бы по меньшей мере странно, вызывающе, и просто-напросто неприлично. Дочитав письмо, она убрала его обратно и положила в сумку. Бернат взглянула на Густава, и её взгляд, казалось, не предвещал ничего хорошего. Девушка без интима положила свою ладонь на его:
— А теперь объясни мне, пожалуйста, какое отношение ты имеешь к мистеру Рози?..
===
Фрейя позвала Майю сесть рядом с собой, так что они вдвоем оказались на диванчике. Далее по правую руку за Фрейей сидела Неласир, в центре Элрандиль, а за ним расположились Шарборро и Бернат. Напротив них, на подобие длинной узкой тахты, восседали Шарль и Уильям, как бы прикрывая Блант и Пэттс, которые сидели между ними.
На сегодняшний день была одна главная тема, которую так или иначе обсуждали, но никто не пытался вникнуть в её суть. Однако сделать эта решила Пэттс, который явно не всегда хватало чувства определённого такта:
— Госпожа Неласир, и всё-таки, почему вы набросились на сэра Эрика? Вы будто бы хотели его прико... — спросила Саша, одновременно с подозрением рассматривая стеклянную чашку кофе с двойным дном.
— Да, расскажи нам! Да ты ему почти бошку оторвала! — возбуждённо подхватил Шарль. Ему явно тут нравилось, и чувствовал себя здесь намного увереннее, чем в классе. Сейчас практически всё внимание оказалось прикованной к ней, и Неласир, прежде всегда казавшаяся самоуверенной, как-то поникла.
— Дело в том, что он знает наш язык, — тяжело обронила она.
— Да и не только, — пробормотала Фрейя, которую услышала только Майя.
— Ну и что с того? — Фарме наморщил лоб. — У вас что, за знание таких вещей принято тут же откручивать головы? Это, мягко говоря...
— Ты не понимаешь, — оборвала эльфийка. — Ты слышал что он о себе рассказал? Как ты думаешь, откуда человек, из какой-то сраной дыры, может знать его знать? М-м-м?! — Неласир явно пошла на второй круг закипания. Но Фарме лишь с лицом опытного покериста пожал плечами.
— Я понимаю, о чём говорит Неласир, так что, давайте лучше я, — вмешался Уильям, чуя, к чему может привести разговор. — Скажем так, эльфы довольно ревниво относятся к своему языку, так что не существует языковых школ или чего-то подобного. Ты можешь быть эльфу лучшим другом, но это будет последнее, во что он тебя посвятит. Я прав?..
Неласир кивнула.
— К тому же, насколько я знаю, он довольно сложен по своей структуре, не говоря уже о письменности и, в общем, единственный способ его изучить — это заставить эльфа. И поскольку Уэббер, насколько я понимаю, родом из Осколков, где существует традиция рабства, Неласир сделала соответствующие выводы. Слишком поспешные, вероятно...
— Глупый ребёнок, — Элрандиль положил руку на голову Неласир. Любой другой, поступив так, скорее всего уже бы руки лишился, но здесь был совсем другой случай. Она выглядела униженной, но ничего сделать не могла. Ладонь эльфа опустилась на её щеку, слегка потрепав, а потом Элрандиль легонько оттолкнул её:
— Не сейчас...
Сцена получилась из разряда тех, когда все присутствующие смущенно молчат и старательно разглядывают свои ногти или ботинки. Но, в любом случае, вмешиваться во внутренние дела самих эльфов было не слишком умно.
— Просто, он сказал это за обедом, и то, что он сказал...я решила, что он издевается. Потом ещё и вызвал на дуэль, так что... — было видно, что сейчас Неласир сложно объяснить свои чувства.
— Ладно-ладно, мы поняли! Ты решила, что семейка чертова трактирщика держит в чёрном теле кого-то из твоих сородичей, и лично у него нет никаких сомнений по поводу того, насколько это правильно или нет, — заключил Шарль. — Возможно, это так, но кто его знает?.. Тебе стоило хотя бы для начала напрямую спросить его! Со стороны это выглядело так, будто у тебя просто съехала крыша на почве расовой ненависти. Я уж начал думать, что следующей жертвой буду я. Ведь все знают, что «проклятые кантонские собаки» имеют давнюю историю вражды с эльфами, а уж из-за того, что они якшаются с полуросликами, им даже четвертования с медленным поджариванием будет мало, угу?..
— Ты договоришься, — посулила Неласир в ответ. — Твою шею я точно сверну, обещаю, — эльфийка изобразила на воздухе, как именно она будет это делать. Но мимика лица, и то, как именно она двигала руками, несли в себе явный сексуальный подтекст. Закончив изображать сцену убийства, Неласир вызывающе подмигнула ему с поволокой, одновременно прикусив краешек губы. От такого ответа Фарме поперхнулся сидром, и отвёл взгляд, надолго сосредоточившись на выпивке и еде.