Фредерика сдержанно взирала на то, как прислуга грузит её вещи. Со стороны она казалась изваянием: в душе же она чуть ли не подпрыгивала до макушек этих самых мраморных статуй, стоящих в саду поместья. Пожалуй, со стороны такое отношение выглядело бы странным – юная Айнцберн не содержалась в какой-то особенной строгости здесь, её не обременяли обязательным присутствием на званых ужинах, и не донимали многочисленными нотациями. С завидной регулярностью её навещали только учителя – но учиться девочка любила, и это было нельзя назвать обузой.
Тем не менее, Фредерика с нетерпением ждала, когда уже сможет покинуть родовое гнездо, и ворота "Бёрнхауса" закроются за каретой. Нетерпение росло с тех самых пор, как стало ясно, что ей передались родовые способности; это означало, что она может быть претендентом на следующую главу дома. Особенно, если среди остальных братьев и сестёр, таковых не обнаружится. От перспективы, что придётся отдать этот титул какому-нибудь Бренну, прожигающему отцовское состояние в карточных играх, или Альме, неспособной даже одну страницу в книге без запинки прочесть, мгновенно портилось настроение.
Наконец, погрузка была завершена. Чета Айнцбернов – белокурая красавица, несмотря на многочисленные роды, всё ещё стройная и свежая, и статный мужчина с тщательно уложенной бородой и усами, вышли попрощаться с дочерью. Ариана и Седрик фон Айнцберны.
— Мама. Отец, — книксен первой, второму. При последнем приветствии лицо Фредерике суровеет ещё больше. С отцом она всегда держалась по-деловому: так старалась она произвести на главу семьи впечатление. Доказать, что достойна. — Спасибо за возможность отправиться в Талон. Я не подведу семью Айнцберн.
— Ещё бы. Ты выросла умной девочкой, — улыбнулась Ариана, и толкнула мужчину под локоть. — Отец может гордиться тобой. И даже беспокоиться, да, Седрик? Как бы они не сменили табличку с твоим именем.
— Если вместо моего имен будет висеть имя дочери, я ничуть не расстроюсь, — едва заметно улыбнулся и Седрик. — Это означало бы, что мы вырастили достойную замену.
Мужчина подошёл к Фредерике и опустил руку на плечо, заглянув в изумрудные озёра, решительно встретившие его взгляд.
— Я не буду говорить длинных напутствий, Фредерика. Ты единственная, кто наперёд знаешь всё, что я скажу. Так что только одно: никто из нас в тебе не сомневается. Удачи.
Девочка перевела взгляд на мать. Та ободряюще улыбнулась. Дочь кивнула отцу, повторив уже сказанное:
— Я не подведу.
— Ну, иди, — поторопила уже Ариана. — Мисс Немайн, наверное, уже заждалась.
Фредерика в очередной раз кивнула, развернулась на каблуках в сторону кареты, и, не оглядываясь, проделала этот короткий путь, запрыгнув с первой ступеньки сразу внутрь экипажа. Возница тронул, подчиняясь оклику Седрика, и... ворота Бёрнхауса звякнули железом, закрываясь за спиной уже без пяти минут студентки Талонского университета.
— Тебе не терпится оказаться в Талоне, я смотрю, — послышался мягкий, почти обволакивающий голос прямо над головой Фредерики. Он принадлежал женщине в иссиня-черном одеянии, в тон таким же волосам. Её взгляд, в противовес холоду фон Айнцберн, был игривым и в нём плясали огоньки. Мисс Эвелинн Немайн, учительница Фредерики, готовившая её к поступлению в Талонский университет – его же выпускница, и практикующий маг. Неприятным для Фредерики фактом было то, что Немайн часто читала её как раскрытую книгу, и позволяла себе давать советы. Приятным – советы, стоило признать, были всегда полезны, какой бы сферы жизни они не касались. — Завидую... первые годы обучения – самое весёлое и лучшее время. Последние, впрочем, тоже... но уже по-своему. И если есть интерес к настоящей магии. Сначала вас ещё не так гоняют – ну, если ты не совсем идиот, а ты не такая, то учиться несложно, а позволяют уже много. Ещё и без лишнего надзора.... интересно, кто-то из моих старых учителей ещё остался? Ох, ладно, я начинаю звучать как старая кошёлка.
Фредерика не удержалась и хмыкнула. Что-что, а "старая кошёлка" к мисс Немайн точно было неприменимо – несмотря на то что она была примерно ровесницей Арианы, на её лице вообще не было никаких следов старения. Пейзаж за окном она видел сотни раз, так что смотреть в окно скоро наскучило; а о Талонском университете послушать хотелось побольше. Да и что ни говори, а в учительнице фон Айнцберн всегда находила остроумную собеседницу, с которой иной раз и поспорить можно было с интересом. Временами Фредерика задавалась вопросом, почему наставница вообще согласилась на эту должность – она явно могла претендовать на большее. Но спросить так и не решилась ни разу, боясь показаться глупой.
* * *
Первый урок встретил Фредерику жарой. Настолько сильной, что она порывалась даже стянуть свои белые перчатки и дать уже коже отдохнуть. Блондинка каждый раз в последний момент ловила себя буквально за руку, тянущуюся стянуть перчатку. Девочка уселась в первую парту в третьем ряду, косо посмотрев на Чеддарда, и мельком – на Густава. Назад, как примерная ученица, Айнцберн не оборачивалась.
Лекция Уайета... не очень воодушевляла. Интересно, он их запугать пытается? Да нет, непохоже, учитывая жалобы на рабочих, похоже, проблема его реально волнует. Впрочем, выходить куда-то дальше центра города. Зачем? Дались ей эти окраины, она не за видами для картин приехала.
Представляться девочка вышла одной из первых. Чеканя шаг, она вышла к доске. Пробежалась пристальным взглядом по всем. Ни поклона, ни кивка головы.
— Фредерика фон Айнцберн. Кто-то, как я услышала, потомственные воины. Кто-то – ремесленники или дворяне. Мы же – потомственные аристократы и маги, — блондинка без всякого предупреждения взмахнула выхваченной из кармана палочкой, и плавными движениями, нарисовала светящейся линией в воздухе герб: олений череп в окружении трёх крестов на каплевидном щите. — "Magicae potentia est" – наш девиз. Я пришла сюда учиться. Если вы тоже...
Блондинка отвлеклась от герба, который рассматривала на предмет изъянов и подняла взгляд на аудиторию.
— ... Мы обязательно найдём, о чём поговорить.
Взмахом палочки фон Ацнберн сдула вычерченный герб прочь и проследовала на своё место.