- Блядь! - Басовитым рыком огласил Владислав Фёдорович округу, когда вместо того, чтобы в стиле Билли-Караченцова прибить противника одним открытием двери, он подскользнулся на натекшей луже крови и открыл дверь собственным лбом, свалившись прямиком в объятья какого-то упыря, явно начавшего кирогазить ещё на хеллоуин, и только недавно вышедшего пополнить истощившиеся за два месяца запасы.
- Блядь! - Снова воскликнул Влад тоном, который уже больше походил не на грозный рык, а на истерический визг выпускницы духовной семинарии, встретившей в тёмной подворотне роту пьяных кавказских дембелей. На этот раз причина возгласа была в том, что Влад, наконец, разглядел кто именно решил дружески его поддержать, приняв в крепкие мужские объятья. Масла в огонь подлил ещё и тот факт, что судя по приближающимся сзади шаркающим шагам Владислав Фёдорович рисковал казаться в роли сочной мясной котлеты промеж двух пожухлых булок гейско-канибальского сэндвича, составленного из одного уважаемого человека и двух крокодиловых наркоманов.
На третью "блядь" чиновника стройнадзора уже не хватило. Либо в силу возраста, либо по причине некстати проявившейся одышки, вызванной то-ли грозящей аритмией вспышкой адреналина, то ли неуместными акробатическими этюдами в стиле пьяного мастера на ледовом побоище. Так что вместо того, чтобы попусту сотрясать уже и без того не слишком свежий воздух, Владислав упёрся предплечьем прямиком в кадык проказника в жёлтом, и со всей силы рванулся, пытаясь перекатиться в бок, желая если не встать на ноги, то хотя бы оказаться на четвереньках, и предпринять попытку к бегству в стиле галопирующего кота.