С каждым сделанным шагом адреналина в крови становилось всё меньше, походка теряла в поспешности, а лежачие на эфесе меча пальцы соскользнули вниз, найдя место на поясе. Бьёрн хорошо прослеживал атмосферу битвы, когда в морозном воздухе чувствуется напряжение и неуловимый привкус железа, а в ушах слышится эхо агрессивного звона бубна. И сейчас ничего такого не было. Привычная белесая пустота, мороз и неопределенность.
И действительно, викинги не нашли следов насилия на поляне. Лишь недоумение на лице Лешата и молодую девчонку. Причину их беспокойства. Ледяные глаза Бьёрна встретились с испуганными зелёными. По своему привычному обыкновению викинг её рассматривал не с точки зрения человека, а скорее ресурса. Чем может быть полезна, как её можно использовать. Людей за пределами своего хирда и окружения Бьёрн оценивал весьма цинично.
Это уже потом пришло узнавание и небольшое удивление. Всё же семь лет немалый срок. Он сам за это время изменился. Покрылся новыми шрамами и татуировками, ещё более охладел в душе, практически став олицетворением бесконечной зимы. А вот она никак не изменилась. И это бы вызвало закономерную настороженность и враждебность у хольда. Всё же оборотней в их сказаниях тоже хватает. Но этот её взгляд… Затравленный и тревожный. Его подделать оборотень бы не смог.
Кэйа, так он её звал. Как цыплёнка. На родовое имя своей наложницы Бьёрну было плевать. Никогда его не спрашивал. Просто она была мелкой, беспокойной и забавно пищала, когда он её драл. Насколько Бьёрна помнил, Кэйа была из числа тех дев, которых они собирались продать друидам. Но очень удачно для себя понесла, поэтому Бьёрн и оставил её в качестве чудного сувенира.
Девка была довольно сообразительной. Быстро смекнула, что нытьём, плачем и упрямством лишь синяки и затрещины заработать у него можно. Научилась покорности, послушанию и пониманию, что мужчине нужно от женщины после долгих плаваний. За это он даже баловал её периодически всякими сувенирами с родины. Особенно книжки любила. Не из черни была. Насколько Бьёрн помнил, весьма умелые и хорошо экипированные южане её защищали.
Впрочем, для него Кэйа была такой же игрушкой, как остальные. Может чуть более любопытной и интересной, но после потери своего имения, Бьёрн быстро о ней забыл. Да и сейчас еле вспомнил.
Странный выкрик Бабочки назад в пустоту вызвал у хольда недоумение. Это ещё что такое было? Воительница начала сходить с ума от пережитого? Благо она быстро вернула себе самообладание и первой решила рассмотреть незнакомку вблизи. Сам Бьёрн ничего плохого в этом не видел, но на брошенное копьё посмотрел с неодобрением. Что за привычка в его хирде оружие где попало оставлять? Сначала Ингвар, теперь вот Ревдис отличилась.
Дав немного времени Бабочке на её ритуалы, Бьёрн невозмутимо направился к парочке. Он помнил какие у Кэйи трепетные отношения с верёвкой, поэтому свой моток, которым он собирался связать колдуна, хольд с пояса снимать не стал. Пускай смотрит и вспоминает былое.
- Как тесен мир, да Кэйя? – без улыбки и с тяжелым взглядом навис над ней Бьёрн, встав сбоку от обнимающихся женщин со скрещенными руками на груди. – Чего молчишь? Тебе успел кто-то язык отрезать за эти семь лет? Отвечай, что здесь забыла. И почему ни на год не постарела с нашей последней встречи. Не испытывай моё терпение. – Бьёрну иной раз даже руку не нужно было поднимать, чтобы морально продавливать своих наложниц. Интересно помнит ли об этом Кэйя.