На слова хэрсира копейщица сразу вскинулась, раздраженно зашипев:
- Если кормитель орлов думает, что прозванная Бабочкой боится или лишилась уверенности, он заблуждается. Я – не хирдманн, и не привычна идти в бой отрядом, посему и не желаю нарушить нечаянно твой план, коли он есть. Но ты сказал – и я услышала твои речи. И запомнила.
Резко отвернувшись от викинга, дева расчехлила щит, некогда крашенный в красный цвет, теперь почти облупившийся, и поудобнее перехватила копье, просунув руку в петлю. Посмотрела на Ингвара, кивнув кузнецу молчаливо в благодарность за поддержку. Но прежде чем она пошла за вождем, отозвался Лешат. Выслушав следопыта, дева, чуть помедлив, кивнула:
- Это может стать важным, воин. Слыхала я, что мертвые, но восставшие, едят человечину – но чтобы они ее готовили… Возможно, я в чем-то ошибаюсь, а, возможно, и нет – висы не всегда передают все известное. Впрочем, думаю, призывать несущих мыс мечей быть бдительнее излишне.
Вытащив из сумы факел, дева закрепила его на ремне, после чего, сев на корточки, сделала жест рукой, словно потрепала кого-то по голове. Улыбнулась, шепнув:
- Жди здесь, надо узнать, друг или враг греется у огня. Я скоро.
Выпрямившись, она кивнула:
- Готова.
Оставив суму на земле, дочь Гудлейва мягким шагом двинулась вперед, обходя костер одесную по дуге, готовясь, случись бой, выйти в неприкрытый щитами бок незнакомцев.