Быстрокопейная дева скривилась недовольно, слушая речи Бьёрна. Отставила кружку и, вытянув ноги поближе к огню, пояснила:
- Никто и не спорит, что жертва нужна. Но если бы ты внимательнее слушал бы скальдов, то знал бы, что асы ценят тех, кто отдает свое им добровольно. Разве Один не своей волей отдал око за мудрость? Думаешь, он бы получил ее, если бы зрака лишился насильно? Думается мне, что и старухи будут следовать той же мысли, ибо добровольная жертва дарует не только тело, но и дух.
А вот когда соратник посмел угрожать, пускай и из лучших побуждений, Бабочка сразу вскинулась, почувствовав угрозу себе, как той, кто была признана девой щита. Терпеть подобные слова значило бы уподобиться сидящим за прялкой, и Ревдис не стала молчать:
- Пускай названный Бьёрном не решает за других. А если он думает, что может меня связать меня без моего на то дозволения – пусть попробует, но потом не горюет о том, что его одолела не носящая бороды. Та, кого зовут Бабочкой, не собирается сразу же отдавать себя на потребу старухам, но если не будет другого пути – готова на сей славный выбор. Ведь положить свою жизнь за народ фьордов есть путь достоинства: разве в годы тепла не было такого, что кто-то добровольно соглашался своей кровью обеспечить урожай? Разве не почитали их за подобный выбор? Поэтому не указывай тем, кто идет рядом, что делать: я – свободная оружная женщина, и буду решать сама, что должно.