✨ ℨодиак ✨
С видимым любопытством выслушав твои объяснения, Астра кивнула одной ей понятной мысли и подняла ручку, протянув её Бэлле.
– Привет! Я — Астра! Давай дружить? – Прощебетала она, широко улыбаясь заплаканной крестьянке. Та, с секунду непонимающе посмотрев на предложенную ладошку, осторожно протянула собственную и мягко скрепила рукопожатие.
– П-привет. – Промямлила Бэлла, поминутно оглядываясь на тебя. – Ну… Эм… Давай? –
– Ура! – С присущей эй энергичностью, твоя звёздочка не стала задерживаться и сразу же потащила новообретенную подружку-сестричку к столу, заливаясь смехом. Будь ты проклят, как давно уже ты не слышал этот смех? Век? Два?
– Пойдём кушать, а, Бэлла? Папа, пойдём! У дяди Графа всё всегда такое вкусное! –
➕ 𝕸аранта ➕
– Благодарю. – Граф принял протянутую тобой деревяшку с тонкой улыбкой, тёплой и уютной как пляшущие в камине огни. Ласково, почти любовно огладив костыль он на миг прикрыл глаза, будто к чему-то прислушиваясь. Улыбка его расширилась, став, в чём-то, глуповатой и ребяческой.
– Блистательно! – Прошептал Граф, встрепенувшись и широко распахнув глаза. Впрочем ты на это уже не смотрела. Что бы не говорили сказители и поэты, тепло настоящего огня всегда теплее всяких улыбочек. Тот, кто никогда не мёрз по-настоящему не сможет понять или описать, насколько же приятно покалывающее, трещащее дыхание живого пламени, ласкающее усталое, замёрзшее тело. В твоём племени рассказывали истории о целых народах, выстроивших свою веру вокруг почитания живительного огня и его небесного братца-солнца. Отогреваясь у приветливого, посмеевающегося треском поленьев камина после нескольких долгих часов, проведённых на продуваемой всеми ледяными ветрами горе промёрзшего камня, ты начинала подозревать, что эти огнепоклонники не так уж неправы.
📖 𝓓жерри 📖
Твои слова, почему-то, очевидно опечалили графа — взгляд его потупился и улыбка сильно убавила в ширине. Тем не менее, Ди довольно быстро оправился от этой странной перемены, вернувшись к чудаковатому (если не сказать придурковатому) веселью.
– Всё так, всё так. Наш окончен договор, и с этого дня свободны вы предо мной, и не обязан вам я. При случаи скажу за вас доброе слово к вашей госпоже, и вы от меня передайте добрые пожелания. Угощайтесь, прошу, заслужили вы более чем сполна. Что до ценности предмета сего, что взял я в уплату и столь блистательно добыли вы… Его, как и подобные ему все, что предстоит вам собрать, предпочитаю именовать я «запечатление». Слово красивое, не находите? «Запечатление». Оно, что запечатлело. Запечатление каждое уникально и для меня весьма ценно, пусть на вид и неказисто зачастую. Ценность подлинную их сложно понять, не будучи… – Впервые за всё ваше краткое знакомство, граф замялся, пусть и только на секунду. Кажется, он собирался что-то сказать, но резко передумал и суматошно бросился искать смягчающий синоним, продолжив лишь когда выдумал таковой.
– Таким как я, не будучи. Да, таким... Скажу вам так: каждое запечатление есть нечто вроде физического воплощения, живой частички истории того, с кем договор заключен. С ним наш личный, маленький мемориал. Они пропитаны судьбой, они воплощают своего владельца и описывают его желания и ошибки, пороки. Будь судьбы должников моих книгами, именно запечатления их были бы на обложках, в именах их сказок. Мир праху его, мистер Назэркляйн калекой был, даже более чем телесно. Его историю воплощает его костыль. Прикоснитесь к старой древесине, и увидеть сможете. Запечатления — хранители истории, и я — хранитель их. – Это заключение привело Графа в причудливое, мечтательное состояние, из которого его смогли вывести лишь слова твоих сегодняшних компаньонов.
🦅 𝓓икек 🦅
– Ох, прошу простить мне. Отнюдь не желал я подёрнуть тоской триумф ваш сегодняшний. – Лицо графа обратилось к тебе с посерьёзневшим, смущенным, виноватым выражением, смотрящимся слишком нелепо, чтобы быть ложным. Он поставил костыль подле своего кресла и сложил руки домиком, сопровождая свой ответ мягким постукиванием пальцев.
– Увы, вас пока не имею я права освободить. За услугу услуга, и непреложна равноценность обмена. Ваш долг весом, из здесь собравшихся один из наибольших. – Он назвал тебе точное число вылазок, которые ещё предстоят тебе, витиевато и, как показалось, вполне искренне извинившись.
– Вы спрашивали, также, что желал, мир духу его, мистер Назэркляйн. Многое. Слишком многое, увы. Крылья желал он вопреки природе тела своего. Стойкости и жизненной силы более, чем должен иметь смертный. Просил чтоб при одном взгляде восхищались им и обожали, и враги чтоб боялись его. И силы, чтобы пятеро силачей не смогли побороть его — помните, что отвечал я, когда спросили вы, почему сегодняшний день избран был? – При этих словах губы графа скривила невесёлая улыбка. – И ещё желал он, и ещё. Я исполнил всё в точности, и, к великому сожалению моему, не смог он вынести всего, что получил. – Граф с видимой тоской покачал головой, опуская ладони. Одна его рука подпёрла подбородок, а вторая стала неспешно поглаживать перекладину костыля. Пока граф вещал свои речи, ты смог вполне досконально рассмотреть комнату и сделать ряд выводов. Не смотря на очевидную силу, стоящую за вашим рыжебородым кредитором, вопреки видимой роскоши его обители, он не казался самовлюблённым или самоуверенным. Его досада и сожаление читались не когда он хотел того, но когда по настоящему сожалел и досадовал. Улыбки и смех звучали искренними, и в целом в эмоциях не было притворства. Была в них, однако, странная, меланхоличная, серая тень, вроде тонкого акцента в словах или характера в движениях тела. Роскошь и власть были здесь, бесспорно — они пронизывали всю залу тонкими золотыми нитями, от дорогой ткани до посеребрённых масок слуг и пышной меблировки. Но в глазах Ди ни что из этого не вызывало блеск, какой неотвратимо возникал, глядя на вас. Словно всё это стало уже однотонным фоном — рутиной, лишь изредка разбавляемой чем-то по-настоящему волнующим. Вами, например.
Также ты отметил строгость, царящую вокруг. Точная расстановка мебели, идентичность и ровный строй слуг (едва ли людей, учитывая идентичные рост и комплекцию), даже размер порций предложенных яств. Граф любил порядок. Очень любил. Слишком?
🏑 𝕶ейн 🏑
Слишком! Это было слишком! Прислушавшись как обычно к течению сверхестественного, ты ожидал многого, но не этого! Всё вокруг — каждый дюйм комнаты и каждый шорох ковра под ногами заволакивала и обвивала, покрывала и наполняла, забивая все каналы чувств та же странная, сладкая и пряная, мелодичная и пастельно-мягкая аура, которую ты обнаружил на костыле. Как будто вся комната была ей многократно пропитана или вообще только из неё и состояла. Сам граф лучился ей так громко, что тебе пришлось срочно отвернуться, чтобы не потерять нюх. Единственными облачками «нормальности», теряющимися в этой какофонии, были твои новые товарищи.