Когда в спину хоббиту ударили слова о безмерной благодарности, якобы причитающейся за освобождение жертвенной девы, то он одернул поводья Абрахама и на пару секунд остановился. Было видно, что он что-то просчитывает в уме. Как бы там ни было, вскоре природная трусость возобладала над прирожденной жадностью. Биттерлиф решил, что овчинка не стоит выделки.
И не только решил он так, но еще и захотел донести эту мысль до своих замешкавшихся спутников:
— Ой, да полноте вам! — крикнул хоббит, поворачивая своего низкорослого скакуна и обращаясь к другим членам отряда:
— Беспредельная благодарность, она говорит! Да ну ее! Будь ее почтенный папа способен к благодарности, которой нет предела, то он всяко бы откупился бы от ярла и его конкурса! Уж тогда бы точно справедливый жребий пал на кого-то другого! Что вы, не знаете, как проводятся по честной жеребьевке жертвоприношения темным богам в изолированных от большого мира поселениях? Давайте уже, идемте! Нечем ей и ее папеньке нас отблагодарить за спасение! Надо уважать местные традиции и религию, знаете ли!