Говорят, первое королевство в Британии создал Брут — потомок Энея.
Таким образом Англия стала как бы близнецом Римской Империи, и до сих пор в Лондоне по рассказам странников можно встретить древний троянский алтарь...
Бесконечные зеленые луга, холмы, леса — так выглядит Северная Англия, так же выглядела она и во времена Робин Гуда, и в годы первых людей.
Эдвард любил эту землю.
Любил ее холодные зимы и тёплое, но никогда не жаркое, лето.
Нравилось ему и само пронзительное чувство опасности!
Где-то там, на севере, скрывались жестокие скотты, подобные Уильяму Уоллесу, а ещё севернее, в Хайленде, жили и вовсе какие-то огры, ну или люди с песьими головами.
А на юге, если переплыть пролив, жили франки, которые суть подданные короля Англии, наши наваляли им под Креси и при Пуатье, но несомненно наваляют ещё!
Ещё дальше, на востоке, обитали сарацины. У этих морда кирпича просит постоянно.
Совсем в раннем детстве Эду казалось, что вот сейчас он немножко подрастёт и в одиночку не только вновь покорит Шотландию, но и завершит завоевание Франции, а может и возвратит христианам Иерусалим!
Первой эмоцией, которую он помнил, было... разочарование.
"Я ведь такой сильный, быстрый, разумный! Почему меня не учат владеть мечом? А на охоту почему не берут? Да вообще, хоть одного сына рыцаря так воспитывают?! У соседей вон благородные сыновья с семи лет в пажах!" — примерно так выглядело бы наиболее осмысленное выражение этой эмоции.
Куда чаще впрочем, то же чувство звучало иначе.
"Мои мама и папа меня не любят"
Это "не любят" эхом звучало в гуляющем по коридорам замка ветре.
Оно порождало желание выделиться, быть замеченным любой ценой... И единственным способом достичь этого для ребёнка стали проказы! О, как он был восхитительно изобретателен! Засыпать соль в бутылку лучшего вина, которое отец приготовил для охоты. Уложить старшей сестре под подушку несколько листьев крапивы. Нарисовать что-нибудь на мамином платье. Кинуть в гостя клейкими шариками репейника.
А потом героически, с чувством выполненного долга, лечь под порку.
Кричать — но в глазах удовольствие.
"Я тоже здесь живу! Теперь-то вы меня заметили!"
Поистине, в замке поселился настоящий бесенок, готовый смириться с любовью или с ненавистью к себе — но жестоко мстящий за безразличие!
При этом, стоило папе или маме уделить хоть немного внимания сыну, Эдвард мигом делался совершенно ручным — так было, например, с уроками чтения. Для мальчика, который плохо знает латынь, выучить Библию наизусть — ну не подвиг ли?! Ее ведь не переводят!
Посмотрите на меня, папа и мама!
Я особенный!
Я лучше чем все мои братья и сестры...
Просто посмотрите на меня!
И когда Генри Болингброк велел Эдварду быть сарацином... что же, юный де Невилл не сомневался.
— Слушаюсь, брат мой...
И с размаху залепил ровеснику мечом в голову.
Ну а что, не королем же он станет!