Когда на то была необходимость, фройляйн фон Ашерслебен могла быть поразительно настойчивой и не обращающей внимания на всякие досадные помехи, которые могут отвлечь от цели, за счет чего и нередко добивалась требуемых результатов. Ну или двумя ногами вляпывалась в проблемы, что тоже бывало. Однако подобные досадные неудачи мечницу остановить не могли, и она продолжала действовать так, словно имеет право требовать ответы ли, помощь ли, поддержку. Вот и на сей раз, свято уверенная, что раз церковники ей нужны, то они просто обязаны открыть ворота, девушка колошматила по дереву так, чтобы на нее точно обратили внимание, просто не могли не обратить.
Таковой подход вскоре принес свои плоды – Анни еще не успела скрыться за угол, как на той стороне что-то зашуршало, застучало, заскрипело, и створки приоткрылись – ровно настолько, чтобы мышка выглянула из норки, но, случись что, могла ее захлопнуть. В приоткрывшейся щели было темно – не видно не притвора, ни самой монахини с рукой бледной, словно она и не вылезала на свет. Девушка тихо прошелестела, что ее зовут сестрой Фарой, и что настоятель изволят отдыхать.
Ирме эти подробности были не слишком-то интересны, равно как и молитвы, забота о раненных и убогих, поминовение покойных. У нее были свои задачи, и остальным лучше было бы им содействовать, а не мешать, вольно или невольно. Но, к ее сожалению, далеко не все люди разделяли такой прямолинейный подход – и подчас приходилось выслушивать разные долгие славословия и самой переливать из пустого в порожнее: вежливость и добрососедские отношения требуют жертв.
На счастье, Анни была куда более куртуазна, и не видела для себя никакой проблемы в том, чтобы вежливо пообщаться, создавая Охотникам хорошее впечатление. Ирмингард в ее монолог не лезла: к чему мешать той, кто и сама справляется, причем получше ее? А пока приятельница расспрашивала служительницу, воительница, засунув за ремень большие пальцы, осматривалась, изучая устройство церкви, досель интересовавшей ее на маленьком кусочке входа.
Вслушиваясь в беседу, девушка удовлетворенно заметила, что напарница действует максимально разумно, да и вопросы задает верные. Когда та закончила, светловолосая мечница встала за плечом подруги и, сложив пальцы в символ круга, добавила от себя:
- Свет тебе, сестра. Мы собираемся оборонять этот город от нечистых и посему нам надо знать обо всех угрозах, равно существующих и существовавших. Думаю, поэтому нас примет именно настоятель Донован – это для его же блага, равно как для блага и прихожан, и всего города. Кстати, - требовательно спросила она, - у тебя, сестра, есть, что рассказать Охотникам?